В этой книге собран только самый полезный

истории

Новогодние каникулы в самом разгаре, но все части «Одного дома» уже посмотрены, салаты съедены, а гости разъехались. Самое время вспомнить о литературе. Специально для тех, у кого случился такой порыв 6 января, мы собрали рекомендации «Медузы». Рассказываем о наших любимых книгах — они хороши настолько, что каждую из них хочется перечитать!

Александр Бакланов

редактор отдела новостей

«Земляничная весна», Стивен Кинг. Это не совсем книга — короткий, великолепно написанный рассказ 1968 года. История настолько захватывающая, что не замечаешь, как бежит время: за 15 или даже меньше минут Стивен Кинг (в то время — 21-летний студент) точными мазками рисует жуткий в общем-то мир с его особыми цветами, звуками и даже запахами. Автор до последнего предложения, до последнего слова держит интригу. Когда все встает на свои места, ты ощущаешь восторг — и немедленно хочешь этот рассказ перечитать.

Кристина Сафонова

специальный корреспондент

«Пожиратели тьмы: Токийский кошмар», Ричард Ллойд Перри. «Пожиратели тьмы» — это невыдуманная история исчезновения молодой англичанки Люси Блэкман в Токио и журналистское расследование, написанное увлекательнее многих детективов. Автор книги, британский журналист Ричард Ллойд Перри, много лет проработал в Японии. И значительную часть этого времени он посвятил делу Люси Блэкман, ставшей, как выяснится, жертвой маньяка. Перечитывать «Пожирателей тьмы» хочется не только из-за отличного сторителлинга. Помимо прочего, эта книга позволяет погрузиться в жизнь страны, долгое время остававшейся закрытой для европейцев.

«Темные тайны» Гиллиан Флинн. Это тоже детективная история, но уже не документальная. За расследование убийства семьи в Канзасе берется не полиция (она уже давно нашла виновного, а суд приговорил его к пожизненному заключению), а свидетель преступления — женщина по имени Либби. Либби было семь, когда ее старший брат, как позже посчитало следствие, убил их родителей и сестер. 24 года спустя Либби решает выяснить, что произошло на самом деле. Как и другая книга Гиллиан Флинн «Острые предметы», «Темные тайны» привлекают мрачной атмосферой американской глубинки и попыткой героини осмыслить природу зла. 

Дарья Саркисян

редактор отдела «Медицина»

«Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии», Томас Моррис. Есть несколько книг из нон-фикшена, которые я бы с радостью перечитала, потому что в них есть множество удивительных фактов и деталей, которые просто невозможно удержать в голове. Я уверена, что прочти я сейчас «Дело сердца» Томаса Морриса, то, как и в первый раз, я бы с удивительной частотой думала «Да ладно!» и фотографировала бы новые отрывки, чтобы не забыть. Эта книга — отличный пример того, что называется пресловутым «сторителлингом». 

«Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи», Батист Болье. И еще я обязательно бы перечитала несколько книг, которые заставляют смеяться. Например «Тысячу и одну ночь отделения скорой помощи» Батиста Болье (еще эта книга есть в виде комикса «Неотложка», художник — Доминик Мерму). Это бесконечная череда рассказов про людей, оказавшихся в больнице. Все запомнить, конечно же, невозможно. Но вся она — про неидеальных людей с какими-то своими трагичными, трагикомичными или просто комичными историями. Всех их хочется обнять. Лично мне эта книга возвращает любовь к людям в непростые времена. 

Из смешного я бы еще обязательно перечитала, будь у меня возможность, книгу «История шарлатанства. Краткий обзор худших способов лечения с древности до наших дней» Лидии Канг и Нэйта Педерсена, а также книгу «Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица» Елены Павловой — о милых и смешных до неприличия буднях отделения иммуногенетики в одной чешской больнице.

Дмитрий Аверенков

специалист по программатик-рекламе

«Обитаемый остров», Братья Стругацкие. Потрясающе продуманная и интересная книга, на мой взгляд, одна из лучших у Стругацких. Перечитываю ее раз в несколько лет — и каждый раз немного ужасаюсь тому, что она не теряет актуальности.

Владислав Горин

ведущий подкаста «Что случилось»



«Анабасис», Ксенофонт. История, написанная две с половиной тысячи лет назад (да, так давно, но не пугайтесь!). Автор — участник фантастического военного приключения. Правда, о себе он пишет в третьем лице и вообще скрывает свое авторство — чтобы его добрые отзывы о собственной персоне звучали убедительнее.

Понимаю, как выглядит такая рекомендация. Как предложение прочесть что-то весьма узкоспециализированное (Древняя, очень древняя, Греция; исторический источник; какие-то фаланги-гоплиты-пельтасты). Или же это смахивает на болезненное оригинальничанье. Но нет! «Анабасис» — это великолепно написанная приключенческая книга. Из разряда пугающей великой классики — но тот, кто решится ее прочесть, обнаружит, что перед ним не пыльный древний текст, а ясный насыщенный боевик. Когда я учился на историческом факультете, я не прочел «Анабасис» (ограничился пересказом) — и очень зря. Пару лет назад решил восполнить пробел и был потрясен. 

Я даже пытался читать его своему сыну, тогда дошкольнику, — ему нравятся античные и средневековые пыщ-пыщ ристалища на мечах и копьях. Но сын почему-то предпочел россказни Цезаря о подвигах в Галлии. Совершенно не понимаю, как можно предпочесть захватывающий рассказ Ксенофонта павлиньей политиканской рисовке депутата римской государственной думы!

Александр Ершов

редактор отдела «Наука»

«История западной философии», Бертран Рассел. Человека, который не читал Рассела, само название «История западной философии» может отпугнуть. Даже слово «история» (здесь — story, не history) тут потеряло в русском переводе свое первоначальное значение. На деле же «История» максимально далека от общепринятого представления об учебнике, хоть и написана на основе лекций в американском Фонде Барнса в начале 1940-х. Ближе всего она, пожалуй, к остросюжетному роману — с тем важным исключением, что действуют в нем не вымышленные персонажи и даже в определенном смысле не вполне реальные люди — а идеи. Люди, конечно, иногда выходят на передний план, особенно во второй части книги, и это составляет отдельную радость для читателя. Но все-таки именно жизнь идей, а не людей, их борьба и соприкосновение, их продолжающееся существование в сегодняшнем мироустройстве являются главным механизмом сюжета.

Конечно, это книга не для всех. Для значительной части читателей отвлеченные идеи в принципе неинтересны или не так интересны, как живые люди и их истории. Но даже для них в книге Рассела найдутся десятки запоминающихся, живых портретов: спекулянта Фалеса, педанта Канта, яростного папы Григория VII — в общем, людей, которые определили то, как, о чем и почему мы сегодня думаем, о чем спорим и почему никак не можем договориться. Это не учебник философии еще и потому, что он не подходит для получения нейтрального, взвешенного и, главное, современного взгляда на предмет (все-таки книге более полувека). Но как бы скептически ни относились к «Истории» Рассела в современных западных гуманитарных кругах, можно не сомневаться, что она стала явлением, с которым в этом жанре просто нечего поставить рядом.

Илья Борисов

разработчик

Я рекомендую авторов, с помощью которых, как мне кажется, можно погрузиться в американскую культуру, понять американский менталитет. Каждую из этих книг я бы с удовольствием перечитал.

«Американская пастораль», Филип Рот. Эта книга вызвала у меня непередаваемые эмоции — она одновременно и про государство, и про человека. Автор задается вопросом, который всегда меня интересовал: что именно больше всего влияет на формирование личности? А еще это книга о несправедливости в несправедливом мире.

«Поправки», Джонатан Франзен. Один из любимых жанров — семейная сага. Лучший способ понять американский менталитет и то, что семейные проблемы не так уж зависят от того, где эта семья живет. Франзен —замечательный рассказчик, каждая его книга заставляет с головой погружаться в историю.

«Мир глазами Гарпа», Джон Ирвинг. Тоже семейная сага, но, в отличие от двух предыдущих, эта книга намного чаще вызывает улыбку. Это трагикомедия, местами абсурдная, местами слишком серьезная, в которой есть если не все, то почти все.

Султан Сулейманов

директор по инновациям

«Криптономикон», Нил Стивенсон. Если бы я прочитал эту книгу до того, как стал журналистом, то почти наверняка пошел бы работать в сферу информационной безопасности — по специальности, которую изучал в институте. Этот исторический (или фантастический?) роман рассказывает о криптографии и защите информации увлекательнее и доходчивее многих институтских курсов. Но не пугайтесь такому описанию: в нем есть еще и красиво сплетенные сюжеты, которые развиваются в двух временных эпохах.

Александр Садиков

шеф-продюсер студии подкастов

«Седьмая функция языка», Лоран Бине. Искрометный (лучше даже сказать издевательский) французский детектив об убийстве философа Ролана Барта. Автор, кажется, решил посмеяться над всеми знаковыми фигурами в мировой литературе и философии 1980-х годов. Куча отсылок и подколов в адрес интеллектуалов прошлого века — это сатира, спрятанная в остросюжетную оболочку. Роман поначалу может сбить с толку обилием имен (Деррида, Фуко и прочие мыслители там сыплются десятками почти с каждой страницы). Но даже если не знать контекст, это все равно очень увлекательно. Мне было очень смешно, хотя я знаю не всех упомянутых в книге людей. Вот почитаю побольше про французских философов — и вернусь к «Седьмой функции языка»: уверен, будет еще смешнее.

Юрий Сапрыкин

редактор отдела «Игры»

«Мой лучший друг — желудок. Еда для умных людей», Елена Мотова. Летом 2020 года, после карантина, я решил похудеть и сел (зачем-то) на диету. Через пару дней я понял, что почти ничего в этом не понимаю, в плане доказательной базы мои знания были на уровне «после 18:00 желательно не есть». Я спросил коллегу, редактора текстов на медицинскую тему Дашу Саркисян (подписывайтесь на ее канал «Намочи манту»!), что почитать про устройство организма и еды. Главным условием было то, что мне должно было быть очень интересно. Даша посоветовала книгу Елены Мотовой «Мой лучший друг — желудок. Еда для умных людей» (Елена, спасибо за комплимент). После начала чтения я сразу же слез с диеты, выработал какие-то полезные привычки и реально (ну, вероятно!) стал умнее.

Наталья Гредина

редактор отдела «Культура»

«Щегол» Донны Тартт. Обычно я не перечитываю книги, потому что мне все время хочется читать (а еще смотреть и слушать!) что-то новое. Но если бы меня попросили назвать что-то, что я хотела бы перечитать прямо сейчас, то это был бы «Щегол» Донны Тартт. Захватывающая и одновременно нежнейшая история о мальчике, потерявшем мать в страшном теракте в Нью-Йорке. О том, как он взрослеет и оступается, о том, как он превращается из несчастного подростка в обманщика-взрослого. А еще это захватывающий текст об искусстве («Щегол» — название картины, сыгравшей важную роль в судьбе героя) и — вот тут неожиданно — реставрации мебели. Моя любимая часть в «Щегле» — та, где действие разворачивается в неуютном, тоскливом и душном Лас-Вегасе. Но в большей степени эта книга, конечно, еще и портрет Нью-Йорка.

Татьяна Лысова

первый заместитель главного редактора

«Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим — ничего?», Малкольм Гладуэлл. Сама перечитывала эту книгу несколько раз, а сейчас агитирую сына-подростка, который вдруг задумался о смысле жизни. С одной стороны, нон-фикшн журналиста The New Yorker рассказывает о том, как жизнь несправедлива, как неравномерно она распределяет шансы на успех, как много на самом деле зависит от случая и окружения людей. Но для меня она вовсе не депрессивная.

Во-первых, там куча интересных примеров из психологии, неизвестные мне истории о разных странах и народах, разных социальных слоях и их обычаях. Стал бы Билл Гейтс основателем Microsoft, если бы дальновидные родители со связями в университете не помогли ему получить дополнительное машинное время на ЭВМ? Или почему большинство знаменитых хоккеистов родились в начале года?

Во-вторых, мне эта книга помогла философски воспринимать то, что мы считаем несправедливостью. И в то же время — понять, как сильно успех человека зависит от окружающих и их поддержки. Думаю, это понимание теперь помогает мне как маме двоих детей. 

Дмитрий Карцев

руководитель отдела «Разбор»

«Война и мир», Лев Толстой. Немного смешно называть недооцененной книгу, которую миллион раз признавали лучшим романом в мире, во Вселенной, в истории, — но вообще-то так и есть. Книга-мем, которую из-за тяжелой школьной репутации почти все, кажется, стараются перевести в разряд пошлого анекдота и поскорее забыть как страшный сон. Мне она нравилась еще в школе, просто потому что было увлекательно за всем этим следить: кто кого убьет, кто на ком женится, кто с кем поссорится, кто кого простит, кто вообще доживет до второй части эпилога. Раньше я читал «Войну и мир» почти каждый год, сейчас времени нет, но я часто возвращаюсь к ней мыслями: к Пьеру с его шараханьями, к семье Болконских с их невысказанной любовью, к Николаю с чувством долга, переходящим в тупость. И все это в уютных антуражах усадеб начала XIX века.

Но целиком я никогда ее не перечитывал — ни вторая часть эпилога, ни исторические размышления Толстого меня, так-то выпускника истфила РГГУ, никогда особо не занимали.

Владимир Цыбульский

руководитель отдела выпуска

«Убить пересмешника», Харпер Ли. Провал, что я прочитал ее только этим летом. Мне всю жизнь казалось, видимо, из-за ее статуса, что эта книга — какой-то философский трактат, к которому трудно подступиться. А оказалось, вовсе нет: на самом деле эта книга о детстве, в которой заодно рассказано о важных вещах — правах человека и равенстве людей. Я знаю, что для многих отец главных героев стал ролевой моделью (например, в подкасте «Сперва роди» об этом рассуждал мой соведущий Александр Борзенко), но как по мне, в первую очередь «Убить пересмешника» стоит читать как книгу о летних приключениях — ту самую книгу из детства, от которой невозможно оторваться.