С кем россия сотрудничает с полезными ископаемыми

В предыдущих моих материалах было показано, что почти 30 % доходной части федерального бюджета РФ формирует налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), при том что величина этого налога прямо зависит от мировых цен на нефть в долларах и от курса доллара по отношению к рублю.

Очевидно, что с таким «исходником» рассуждать о какой-то дедолларизации – совершеннейший абсурд. Рассчитываться можно хоть в евро, хоть в юанях, хоть в тугриках – что в этом толку, если расчет поступлений в бюджет все равно ведется в долларах?

Но зачем вообще было ставить бюджет в зависимость от подобных параметров?

В сущности, ответ очень прост и прямо связан с «разгосударствлением», то есть с передачей в частные руки компаний-недропользователей. Все дело в том, что, по очевидным причинам, их выручка и прибыль сильно зависят от мировых цен на газ и нефть, равно как и от существующего курса доллара к рублю.

Ведь что получается? Упали мировые цены – снизилась экспортная выручка, а она занимает весьма и весьма значимую долю в доходах добывающих нефть компаний.

Так, например, в 2019 году в РФ было добыто 560,2 млн тонн нефти. При этом в дальнее зарубежье было отгружено 248,51 млн тонн, то есть более 44,3 % от общей добычи. И понятно, что, если вдруг происходит падение стоимости на нефть (скажем, с 60 до 45 долларов за баррель), это будет означать общее сокращение выручки нефтедобывающих компаний на 11%. Причем – на ровном месте, так как затраты на добычу этой самой нефти ни в какой мере не снизятся.

Однако, если одновременно с нефтяными котировками вдруг еще и доллар полезет вверх – ситуация у нефтедобытчиков, конечно же, сразу улучшится. Конечно, их долларовая выручка все равно сократится на ту же сумму, но теперь на эти доллары можно будет купить больше рублей, чем раньше. А наши нефтяники, как ни крути, осуществляют свою деятельность в России и по большей части несут свои расходы в рублях, расплачиваясь за них, конечно же, рублями.

А если в цифру?

Предположим, что на рынке есть некая компания «Х», которая добывает 1000 т нефти. Поскольку в среднем компании поставляют 44,3 % на экспорт, представим себе, что «Х» продала 443 тонны нефти, скажем, в Германию, а остальные 557 т – предприятиям в РФ.
А теперь рассчитаем, насколько изменится выручка после уплаты НДПИ этой компании, если вдруг баррель нефти подешевеет с 60 до 45 долл. (то есть на 25 %), а доллар, наоборот, вырастет с 60 до 66 руб./долл. (то есть на 10 %).

Итак, выручка от продажи 557 тонн нефти предприятиям РФ останется прежней, но вот выручка за 443 т, отправленные на экспорт снизится в долларах со 193,5 до 145,1 тыс. долл. (1 тонна нефти = 7,28 баррелям). Если бы курс доллара остался неизменным, то выручка снизилась бы на 2,9 млн руб., но с учетом оговоренного нами десятипроцентного роста снижение рублевой выручки составит только 2,03 млн руб. Это, собственно, и будет нашим убытком от падения мировых цен на нефть.

А теперь посчитаем размер НДПИ. Формулу я уже приводил раньше, но, чтобы уважаемому читателю не нужно было смотреть предыдущую статью (которую он, быть может, и вовсе пропустил) повторю:

НДПИ на тонну добытой нефти = (Цена барреля Urals в долларах — 15) * Курс доллара США / 261 * Стандартная ставка НДПИ — Коэффициент особенности добычи

С учетом того, что стандартная ставка составляет 919 руб., а коэффициент особенности добычи в среднем отрицательный, и добавляет (а не отнимает) налогу порядка 400 руб., получаем, что:

При цене нефти 60 долл./баррель и курсе доллара 60 руб./долл. НДПИ равен 9 906,9 руб. за тонну нефти.

При цене нефти 45 долл./баррель и курсе доллара 66 руб./долл. НДПИ равен 7 371,7 руб. за тонну нефти.

Ну и (поскольку НДПИ берется с общего количества добытой нефти, в нашем примере это 1000 т) получается, что сумма налога уменьшится на 2,5 млн. руб. Итого, компания «Х» останется в плюсе примерно на 470 тыс. рублей!

Иными словами, получается, что при падении мировых цен на нефть на 25 %, но при росте курса доллара на 10 %, рублевая выручка (оставшаяся в распоряжении компании-недропользователя после уплаты НДПИ) не то что не сократится – а вырастет.

Таким образом, можно констатировать один весьма простой факт – существующая система налогообложения, конечно, перераспределяет значительную часть доходов компаний-недропользователей в пользу государства, но при этом она максимально лояльна к добывающим нефть предприятиям. Расчет НДПИ построен таким образом, что при снижении цен на нефть даже сравнительно небольшой рост курса доллара покрывает убытки таких компаний – в рублевой выручке, конечно.

И делается это, в сущности, за счет государства – вместо 9,9 млн рублей от компании «Х» из нашего примера, оно получит только 7,4 млн. Именно государство недополучает те самые 2,5 млн рублей НДПИ, покрывающие убытки нефтяной компании «Х». И это еще при условии роста курса доллара – ведь если бы его не было, то потери от снижения НДПИ были бы еще больше и составили бы около 3,2 млн руб.

Правда, тут есть такой еще нюанс: все же НДПИ – не единственный особый налог, которым облагаются наши нефтяники. Есть еще и таможенная пошлина, размер которой также зависит от мировой цены на нефть. Считается он таким образом: если тонна нефти стоит дороже 182,5 долл. (что соответствует цене за баррель примерно 25 долл.), то за тонну проданной на экспорт нефти платится 29,2 долл. и плюс 30 % от разницы между текущей мировой ценой и упомянутыми выше 182,5 долл. Получается, что при цене в 60 долл. за баррель таможенная пошлина должна составлять примерно 104,5 долларов с тонны, а при 45 долл. за баррель – почти 72 долл.

И вот тут нефтедобывающая компания теряет куда сильнее, потому что в этом случае выручка с одной тонны экспортируемой нефти падает на 109 долл., а пошлина – даже меньше, чем на 33. Хотя доля таможенной пошлины в выручке и становится ниже с таким падением цен, все же – не настолько, чтобы компенсировать убытки нефтедобывающей компании.

Казалось бы, в текущий период падения цен на нефть – самое время немножко так подуменьшить НДПИ, но зато – и подувеличить таможенные пошлины? Ведь таким образом государство вполне сможет изрядно компенсировать потери своего бюджета.

Ведь что, по сути, происходит? Когда снижаются экспортные цены на нефть, автоматически снижается НДПИ. Но снижается-то он не только на экспортные поставки, а на всю добытую нефть. Отчего и получается, что нефтянка от падения мировых цен (при условии роста курса доллара) может остаться даже в прибыли. Просто потому, что экономия от НДПИ в рублях может оказаться больше, чем потери в экспортной выручке (как это было показано на примере выше). А вот с таможенной пошлиной этот номер не пройдет. Ведь она взимается с экспорта и только с экспорта.

Но где там… Вы будете смеяться, но руководство наше поступило с точностью до наоборот.

Был предпринят так называемый «налоговый маневр», в результате которого таможенные пошлины следовало снизить, а НДПИ – увеличить! Подается это с объяснением, что, мол, надо нам отвязываться от зависимости в экспорте нефти. Но фактически подобные меры ведут только к одному: в условиях сравнительно низких цен на нефть государство будет от этого маневра – терять, а добытчики нефти – приобретать.

Конечно, не все так просто. И при снижении мировых цен на нефть наша нефтянка вовсе не катается как сыр в масле. Просто потому, что хотя снижение курса доллара и позволяет ей максимизировать рублевую выручку, все это – ненадолго.

Рост курса доллара провоцирует инфляцию, покупательная способность рубля постепенно теряется, так что и недропользователям нашим рано или поздно приходится затягивать пояса потуже. Но увеличенную выручку в рублях они получают сразу, а ослабление рубля происходит позже, так что у них есть время подготовиться к временным трудностям. И нефтянка готовится: начинает урезать инвестиционные программы, затраты на сейсморазведку и т.д. и т.п.

Иными словами, падение мировых цен на нефть, конечно, ударяет и по нашим нефтедобытчикам. Но – в последнюю очередь. И во всей нашей экономике именно нефтедобывающие компании от удара кризиса в максимальной степени защищены.

Федеральный бюджет при этом, конечно, теряет деньги, недополучая налоги от нефтяников. Но и на него усиление доллара воздействует самым что ни на есть благотворным образом, частично компенсируя снижение доходов от НДПИ и таможенных пошлин. И здесь работает та же самая логика:

«грохнув» курс рубля по отношению к доллару, бюджет получает увеличение от рублевых поступлений немедленно, а проблемы, связанные с обесценением рубля – позднее.

А самое главное – от бюджета никто не может потребовать решать эти проблемы вовремя.
Ведь как оно выходит? Стоимость нефти упала. Платежи в бюджет – тоже. Уронили рубль, денег в бюджет поступать стало больше. Перемога, конечно. Но потом рубль обесценивается из-за инфляции.

Но бюджету-то что с этого? Если покупательная способность рубля упала, но государство продолжает выплачивать те же пенсии в том же размере, что и раньше, то страдают от этого пенсионеры, а не бюджет. Потом, конечно, им пенсии-то подымут. Но, во-первых, это будет потом. И бюджет здорово сэкономит на этом. А во-вторых, поднимут-то на значение официальной инфляции, то есть далеко не вровень с реальным ростом цен… И бюджет на этом опять же сэкономит.

То есть нужно понимать, что если где-то прибыло, значит – где-то убыло. Существующая система налогов действительно позволяет решать проблемы бюджета и нефтедобытчиков игрой на курсе доллара, но – за счет нас с вами и за счет всех остальных отраслей экономики РФ. Просто потому, что все остальные предприятия не получают от падения рубля никаких преференций, но вынуждены расхлебывать последствия, неся на этом потери.

Ведь что происходит при падении курса на среднестатистическом промышленном предприятии? Все импортные комплектующие дорожают, обслуживание зарубежных станков – тоже. Выручка падает, так как крупнейшие инвесторы (нефтянка, газ и т.д.) сворачивают свои инвестиционные программы, а вслед за ними – и все другие. Проценты за обслуживание кредитов банков – растут, ибо растет инфляция. А вот поднимать цены на свою продукцию сложно, потому что в этом случае конкурент продаст дешевле, и ты потеряешь и так сузившийся рынок сбыта.

Ну, тут, конечно, горе-аналитики ВШЭ во всеуслышание заявляют, что падение рубля позволяет снизить экспортные цены. И что благодаря этому наши предприятия могут выйти на международные рынки с выгодным ценовым предложением, увеличивая выручку за счет роста экспортных поставок. На самом деле это совершеннейшая фикция.

Во-первых, потому что иностранные парни отлично умеют защищать свои рынки, и даже с «выгодным ценовым предложением» так просто к ним не входят. Во-вторых, и это самое важное, для такого «вторжения» отечественным предприятиям нужны дополнительные ресурсы – а где их взять, когда банк требует возвращать имеющиеся кредиты в срок, но отказывается давать новые, «потому что кризис!»? Каждое падение курса рубля сопровождается кризисом ликвидности предприятий реального сектора экономики, ресурсов для выхода на мировые рынки у них просто нет.

В итоге приходится сжимать зубы, нести увеличившиеся затраты при меньшем уровне выручки, расходуя имеющиеся резервы, пока, наконец, цены на рынке не пойдут вверх. Кому резервов не хватило – ну извините, Вы не вписались в рынок.

А как сделать, чтобы хватило? Это же ясно. Проще и быстрее всего сокращать затраты на оплату труда сотрудников. И многие работники это терпят, дабы не терять работу. И к чему же это приводит?

К сокращению покупательной способности населения, конечно. А если денег у населения нет, то и никакой малый «семейный» бизнес, на который молятся наши горе-экономисты, не расцветет. Чем меньше у людей денег, тем меньше они могут заплатить и тем хуже будет малому бизнесу.

Немного о малом бизнесе

Наши аналитики из ВШЭ и проч. никак не могут понять одной простой вещи. Малый бизнес на Западе во многом развился именно на волне развития и становления промышленности и сельского хозяйства. То есть когда рабочие и крестьяне стали получать чуть больше, чем нужно для удовлетворения жизненно необходимых потребностей. Тогда-то они и смогли тратить эти деньги на какие-то излишества, и вот тут-то малый бизнес оказался как нельзя кстати.

Иными словами, основным драйвером развития малого бизнеса как раз и был рост благосостояния тех, кто работает в поле и на заводе. А у нас – все шиворот навыворот. Кризис, покупательная способность населения падает, а государство вкладывает деньги в обучение предпринимательскому делу и думает, что это приведет к росту экономики…

Если, скажем, раньше население города N могло себе позволить потратить на разные услуги 50 млн руб. в месяц, а теперь только 25 – хоть 100 миллионов частных предпринимателей обучи, экономику это не поднимет. Потому что, сколько бы ни было частных предпринимателей в городе N, но больше 25 млн рублей они все равно не заработают.

Выводы

Они очень просты.

Первое. Существующая сегодня система налогообложения добычи нефти и газа в первую очередь обеспечивает интересы недропользователей и лишь во вторую очередь – интересы бюджета.

Второе. Указанные в выводе1 интересы обеспечиваются за счет игры с курсом доллара.

Третье. Обозначенные в выводе 2 игры с курсом доллара обеспечивают интересы недропользователей и бюджета за счет всей остальной экономики и населения нашей страны.

Четвертое. А все вышесказанное приводит к совершенно парадоксальной ситуации. Это не богатства наших недр работают на благо нашей страны.

Это наша страна работает на благо тех, кто распоряжается богатствами наших недр.