Полезные ископаемые белоруссии на карте белоруссии

В последние годы все чаще сообщается, что геологи ищут на территории Беларуси месторождения алмазов и благородных металлов. Насколько эти поиски успешны, корреспонденту TUT.BY рассказали в Белорусском научно-исследовательском геологоразведочном институте (БелНИГРИ).

Золото, бриллианты…

В том, что в недрах Беларуси есть золото, специалисты не сомневаются. Более того, его можно найти у нас чуть ли не на каждом шагу! Но в столь ничтожно малых концентрациях, что говорить о его промышленной добыче не приходится. “Золото есть везде: в песке, в почве, в воде и т.д., – поясняет директор института Андрей Ковхуто. – Но что такое месторождение? Это скопление минерала в таком количестве, при котором его добыча становится экономически выгодной. Таких месторождений в Беларуси пока не найдено”. Тем не менее руководитель БелНИГРИ сообщил, что в Беларуси периодически извлекаются пробы с повышенным содержанием золота и других благородных металлов. Их скрупулезное изучение может подсказать, в каком направлении нужно двигаться дальше.

Кстати, в Беларуси несколько лет назад разрабатывалась технология по получению золота из песчано-гравийного материала, из которого даже был отлит слиток весом в килограмм. Однако стоимость его получилась куда выше рыночной, и от этой технологии пришлось отказаться. Поиски полноценного месторождения золота продолжаются.

Что касается драгоценных камней, то их поиски тоже пока не увенчались успехом. Тем не менее ученые не теряют оптимизма. По их словам, по геологической структуре территория Беларуси схожа с Кольским полуостровом и  Австралией, у которых месторождения алмазов имеются. Поиск их ведется в так называемых трубках взрыва, в которых как раз и формируются алмазы. “Трубка взрыва” образуется в местах резкого подъема мантии ближе к поверхности, где в результате резкой смены температуры под высоким давлением из углерода формируется алмазоносная порода”, – поясняет Андрей Ковхуто. Такие образования в Беларуси были обнаружены, в пробах некоторых из них обнаружены мелкие алмазные крупинки. Но не более того.

Черное золото есть, но мало

То, как долог путь от начала исследований в геологической отрасли до получения первой практической отдачи, можно проиллюстрировать на примере поисков нефти. О теоретической возможности ее наличия на территории Беларуси впервые заговорили в 40-х годах XX века. Но первое месторождение нефти было открыто лишь в 1964 году. То есть прошло более 20 лет. Многое здесь зависит и от уровня технологий. Если в далеких 60-х cкважина глубиной 200 м считалась глубокой, то сегодня трех-, четырехкилометровые – обычное дело для современной нефтедобывающей промышленности.

С черным золотом у нас ситуация обстоит получше, чем со сверкающим. Всего в настоящий момент в Беларуси насчитывается 75 нефтяных месторождений, причем почти каждый год открываются новые. Так, только в 2011 году было обнаружено 2 месторождения нефти: Шатилковское (Светлогорский район) и Ново-Казанское (Калинковичский район) и 2 залежи нефти на Южно-Вишанском месторождении (Октябрьский район). Объем добычи черного золота сейчас составляет около 1,7 млн тонн в год. Однако потенциал у Беларуси здесь небольшой, и, как заметил заместитель директора БелНИГРИ Сергей Мамчик, накопленные данные позволяют констатировать, что запасы его невелики. Геологи уже сегодня находят нефть все в меньших и меньших количествах. Причем ежегодный прирост ее запасов все больше отстает от объема добычи. Так, в 2011 году он составил всего 264 тыс. тонн.

“Как бы мы ни приращивали объемы запасов, сколько бы новых месторождений ни находили, все равно однажды наступит момент, когда затраты на его добычу превысят предполагаемую прибыль”, – подчеркнул специалист.

Почему Беларусь – не Клондайк?

Геологи отмечают, что поиски благородных камней и алмазов в Беларуси затруднены в связи с особенностями структуры ее недр. Руды вместе с “трубками взрыва” залегают глубоко, и до них еще нужно добраться. А разрабатывать залежи, которые выходят на поверхность – всегда проще. “Все наши горные породы, в которых, собственно, и содержатся такие вещества, как золото, медь или железо, закрыты осадочным чехлом. Лишь на юге Беларуси, в месте, что примыкает к Украинскому щиту, его слой несколько меньше”, – поясняет Андрей Ковхуто. Формирование этого чехла связано преимущественно с деятельностью ледников, когда люди ходили еще в звериных шкурах. Во время своего движения ледник захватывал породы подстилающей поверхности, перерабатывал и переносил их на большие расстояния. После его отступления осадочные отложения накрыли равнинные территории Европы, Азии и Северной Америки словно одеялом.

Кстати, именно в этой связи Беларусь испытывает дефицит не только драгоценных, но и любых других металлов: железа, меди и т. п. Наша страна-то ими располагает, но разрабатывать их довольно дорого. Так, 2 крупных месторождения железных руд – Новоселковское и Околовское, открытых относительно недавно, Беларусь в одиночку освоить не в состоянии, поскольку для их разработки необходимы крупные финансовые вложения и такие передовые технологии, которые под силу, пожалуй, лишь иностранным инвесторам.

“Все, что выходит на поверхность у нас, уже практически полностью разведано. Сейчас исследования направлены в основном на то, чтобы найти то, что скрыто в глубине”, – сказал директор БелНИГРИ.

Всего при участии иностранных инвесторов планируется освоить более 20 месторождений, карту которых можно увидеть ниже. Среди них наиболее перспективным считается месторождение гипса в Петриковском районе Гомельской области. Предварительные разведанные его запасы составляют около 182,5 млн тонн, а общая стоимость инвестиционного проекта оценивается в 250-260 млн долларов. Стоит отметить, что ранее гипс на территории Беларуси не добывался.

Чем богаты белорусские недра?

Впрочем, утверждать, что белорусам с месторождениями совсем уж не повезло, было бы несправедливо. По одним лишь запасам калийных солей республика занимает третье место в мире. Беларуси хватает этого ресурса с лихвой для закрытия собственных потребностей, излишки же идут на экспорт, чем помогают стране зарабатывать столь желанную валюту. В 2011 году прирост запасов калийных солей составил 602,64 млн тонн.

Беларусь обладает также большими запасами каменной соли. Содержимого мозырских и солигорских соляных шахт хватило бы на то, чтобы накормить им полмира, если бы была такая необходимость.

Сотрудники БелНИГРИ отмечают также, что Беларусь практически полностью обеспечена строительным сырьем. Отступающий ледник не только надежно закрыл от нас рудные залежи, но и принес с собой много полезного: глину, песок, щебень, камни. Казалось бы – какой с них толк? Подумаешь, счастье привалило… Однако без этих ресурсов производство цемента, кирпичей и прочих бетонных панелей было бы затруднено. Во многом, именно благодаря этому обстоятельству Беларусь может позволить столь развитую строительную отрасль.

“Это большое богатство, – считает Сергей Мамчик. – Прибалты, к примеру, нам завидуют. У них строительного камня вообще нет. И его приходится закупать за границей. У нас же здесь имеется большой резерв, и его хватит еще надолго”.

Что ищут и что находят геологи в белорусских недрах

Песок, торф, нефть, сапропели… Работающие в НПЦ по геологии специалисты о полезных ископаемых страны и их месторождениях — как уже известных, так и перспективных — знают все. Ну или почти все. Заверяют: ресурсный потенциал в Беларуси хороший. Нужно только научиться его эффективно использовать. Беседу о перспективах геолого-разведочной отрасли начинаем прямо у карты полезных ископаемых.

Светлана Демидова с образцом переслаивания калийной и каменной соли со Старобинского месторождения.

Под чехлом

Геологи проводят краткий ликбез. С ходу узнаю, что такое геология четвертичного периода и почему Беларусь в этом плане классический регион. 

— Это говорит о том, что у нас в первую очередь сосредоточено строительное сырье — песок, глина, мел, щебень, а также пресные подземные воды. Не так уж и мало, — знакомимся с заместителем генерального директора по геологии Галиной Качанко. — Более древние породы — соли, нефть, руды — тоже есть. Особенность в том, что они залегают глубоко, под мощным чехлом четвертичных пород. 

Нефть с Южно-Шатилковского месторождения.

Весь процесс геологоразведки Галина Борисовна объясняет с карандашом в руках. Показывает планы месторождений, сети скважин. Уточняет: без научных данных коллег из Института геологии геологам-практикам в этой работе не обойтись. Чтобы получить максимальный результат при минимальных затратах, нужно иметь точный прогноз. Собеседница, к слову, из семьи геофизиков и сама когда-то начинала с работы в поле. Об условиях говорит в двух словах: двухнедельные командировки в любое время года, проживание в вагончиках без душа и горячей воды, поиск общего языка с буровиками… 

— Самое интересное начинается, когда из скважины достают керн. Иными словами — столбик горной породы. До этого момента о том, что на глубине, мы, по сути, лишь догадываемся. 

Мигматит порфиробластовый.

Специалист отмечает: большая часть полезных ископаемых сосредоточена по югу страны, в пределах Припятского прогиба. Часть месторождений разрабатывается, часть — в перспективах на разработку. Но есть и другие регионы, менее изученные, особенно на больших глубинах. Сегодня стоит задача увеличить объемы геолого-разведочных работ и там. В этой пятилетке, например, в рамках госпрограммы начаты работы в юго-восточной части. Прошли большой профиль — примерно 280 километров. Пробурили параметрические скважины: Кормянскую и Быховскую. Названия обычно даются по расположенным вблизи населенным пунктам. 

Заветная мечта

Чем больше скважин, тем больше будет получено сведений о месторождении и качестве полезного ископаемого. Поэтому на каждой стадии разведывательных работ сеть сгущается. Однако, отмечают специалисты, бурение — удовольствие дорогое. Вот и выходит, что до сих пор, если говорить про геологическое строение территории всей страны, очень хорошо изучены только верхние слои. 

Соль с Петриковского месторождения — пестроцветная.

— Не хватает детальности, — Анна Акиншева в НПЦ всего пять лет, распределилась в Минск после окончания гомельского университета, но уже начальник геологического отдела. — Взять тот же Припятский прогиб. Здесь километры пород под землей, которые можно изучать до бесконечности. В будущей пятилетке, кстати, планируем по нефтяному профилю двигаться в сторону Хойников. После аварии на ЧАЭС изучение этих территорий не велось, но сейчас ситуация меняется. А по твердым полезным ископаемым — в направлении Хотимска. 

Недавно Мозырская экспедиция глубокого бурения пробурила скважину в районе Петриковского горно-обогатительного комбината ОАО «Беларуськалий». Проверяли породу на возможность закачивать туда избыточные рассолы, а в результате вскрыли… нефть. Чем не подтверждение правильно выбранного геологами направления:

— «Есть у геологов заветная мечта: Умыться первой нефтью из фонтана…» — вспоминает Галина Борисовна слова песни. А потом снова обращает внимание на карту и уже говорит серьезно: там обозначены основные месторождения, которые были разведаны еще в 1960-х годах. Но сейчас нефть на них по большей части выбрана. Нужно идти глубже, разрабатывать объекты, где ее сложнее добыть. Проводить дополнительную разведку.

Белорусский янтарь и сегодня находят в Брестской области.

Геологи подчеркивают, главное для них — поддерживать сырьевую базу наших предприятий: «Гомельстекла», Белорусского цементного завода, «Красносельск­стройматериалов»…

Производители должны быть уверены, что сырья им хватит надолго. А для этого нужно продолжать разведку имеющихся месторождений, искать новые. Интересуюсь, сколько это занимает времени.

— Даже если говорить про пески, иногда от выявления залежей до непосредственного создания карьера проходит около десяти лет. Это непростая работа. Помогают геофизики, сейсмики, гидрогеологи. Нужно просчитать все нюансы. Ведь геология — это еще и разрушение, специалисты это хорошо понимают.

Модные сланцы

Разведка новых видов сырья — задел на перспективу. Геологи объясняют просто: одно время все искали золото, алмазы. Потом появился спрос на уран, редкоземельные элементы (например, лантан, церий, европий и другие). И никто не знает, на что будет спрос завтра. Скажем, базальт. Залежи этой магматической горной породы в 2016 году выявили в Пинском районе, недалеко от деревни Новый Двор. Сегодня уже проведены лабораторные исследования, подсчитаны запасы, прогнозные ресурсы. Составлен проект на предварительную разведку этого месторождения. Чтобы понять, целесообразно ли его отрабатывать, остается изучить технологию и сделать технико-экономическое обоснование на каждый вид работ, которые предполагает создание карьера. Пока на глубину до 100 метров. Специалисты рассказывают, что это сырье может применяться, например, для производства базальтовой непрерывной нити или каменного литья. 

Галина Качанко: большая часть полезных ископаемых у нас сосредоточена в пределах Припятского прогиба.

 — Попутно с базальтами работаем над туфами. Они могут быть пригодны в качестве мелиоранта в сельском хозяйстве (как удобрение, которое обогащает почву магнием). Изучаем глауконит. Провели разведку месторождения горючих сланцев на Любанщине. И хотя в настоящий момент его нерентабельно разрабатывать, нет подходящей технологии обогащения, это работа на перспективу. Наша задача — максимально изучить и зафиксировать информацию про все полезные ископаемые в стране. Государство должно знать о своих недрах все. Это одна из составляющих госбезопасности. 

— Геология — это вообще наука на перспективу, — соглашается директор Института геологии кандидат геолого-минералогических наук Светлана Демидова. — Каждое месторождение — от стройматериалов до нефти — может иметь практическое значение, даже если там выполнена только предварительная разведка. Поэтому сейчас стоит задача вместо старых геологических карт составить новые с учетом последних данных и с использованием современных технологий. На их основе геологи будут планировать дальнейшее изучение недр с целью развития минерально-сырьевой базы нашей страны. 

Галина Качанко рассказывает, что в районе Столбцов находили даже проявления золота. 

В ответ на мой вопрос: «Где землю покупать?» —собеседница смеется. 

Мол, даже если там и обнаружат золото, то разрабатываться будет шахтой. Недра в нашей стране принадлежат государству, и это правильно. Сама, кстати, в студенческие годы мыла золото — после 3-го курса Киевского университета ездила на производственную практику в Якутию. Но золотая лихорадка не захватила.

От Ляховой Горы до Версаля

О том, какие еще в нашей стране есть или были полезные ископаемые, узнаем в геологическом музее центра. В одной из витрин с интересом разглядываю белорусский янтарь. Его и сегодня местные жители находят в Брестской области. Целую историю научный сотрудник музея Елена Муратова рассказывает про лимонит — болотную железную руду осадочного происхождения, которую в прежние годы в Беларуси добывали кустарным способом и использовали в деревенских кузницах. Магнетитовую руду с Новоселковского месторождения на содержание железа проверяем с помощью магнита. 

— А это уникальный экспонат — воск, полученный из торфа. Когда-то завод под Минском обеспечивал этим воском все республики бывшего СССР. 

Дальше глина, песок, габбро, гранит, мрамор… 

Золотую охру с месторождения Ляхова Гора в Лоевском районе, говорят, использовали при строительстве Версаля. 

Показывает Елена Петровна и колбы с нефтью. Впрочем, в витринах представлена лишь часть экспонатов. Еще больше — в запасниках. Даже довоенные керны хранятся. В НПЦ по геологии надеются, что однажды смогут создать полноценный музей. И отдельно — кернохранилище, куда можно будет складывать параметрический материал: он бесценный, своего рода база данных о геологическом строении нашей земли.

А вот и калийная соль — именно она приносит стране каждый третий валютный рубль. Образца из Петриковского ГОК, правда, тут пока не представлено, зато он наверняка есть в кабинете у крупнейшего в стране специалиста по солям — ведущего научного сотрудника кандидата геолого-минералогических наук Натальи Петровой, говорит Светлана Демидова. Не ошибается. За более чем полвека в белорусской геологии Наталья Семеновна описала около 500 скважин. В очередной раз спускалась в шахту недавно — вместе с технологами, именно на Петриковском месторождении. 

— Интересно, что известно о нем было еще в 1969-м, а разрабатывать начали только сейчас. Я бы сказала, и еще рановато. Это месторождение невероятно сложное. Если сравнивать со Старобинским, оно другого типа. Казалось бы, легкообогатимая руда. Но там высокое содержание магния. Нужны новые технологии обогащения… При этом в геологическом плане оно уникальнейшее. Соли не красного цвета. Они пестроцветные — очень красивые. 

На новых технологиях Наталья Семеновна делает акцент, размышляя и про перспективы отрасли. По ее мнению, стратегию развития полезных ископаемых в стране нужно пересматривать: 

— Знаете, как работают в Германии? Появляются новые виды полезных ископаемых, тут же технологи, химики начинают рассматривать, какие есть возможности их переработки. Нам также нужно идти по этому пути. Работать бок о бок с технологами. Потому что полезных ископаемых в стране много. Мы ведем их разведку. Но нужно искать возможности, чтобы добиться более эффективного использования недр — ведь это наше богатство.

ЦИФРА

В 2019 году государственное предприятие «НПЦ по геологии» передало в разработку сразу 12 разведанных месторождений полезных ископаемых, в начале 2020 года — два месторождения. 

dekola@sb.by