Петр i сказал сей минерал если не нам то потомкам нашим зело полезен будет
“Сей минерал зело полезен будет”. Каменноугольная горячка в России. Часть 1.
В 1868 году в Донбасском бассейне начался так называемый период каменноугольной горячки, создавший в России целую отрасль промышленности. Тогда вошедшая в период капитализма и отстававшая в своем экономическом развитии от ведущих стран мира империя после отмены крепостного права сделала мощный рывок в погоне за индустриализацией державы. Именно он позволил аграрной России войти в число наиболее значительных индустриальных стран планеты.
“Сей минерал зело полезен будет”
Символами донской экономики издавна считались пшеница и рыба. Колос на гербе, олицетворяющий тучные нивы, голубой фон, обозначающий Тихий Дон с его фауной, подчеркивали экономические приоритеты региона. Однако нет на гербе того, без чего трудно себе представить Восточный Донбасс, – того самого минерала, который “если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет”, который потом и кровью добывают уже двенадцать поколений донских рудокопов.
По официозной легенде, впервые о хитром минерале, дающем при горении сильный жар, было доложено Петру I в 1696 году, когда юный царь вторично ломился в запертое турецким азовским замком донское окно в Европу. Царь-плотник-де взвесил в лапище черную внушительную каменюку и изрек слова о пользе минерала, вошедшие едва ли не во все сборники по краеведению. Однако изрек и тут же позабыл – европейское “окно” и кровавые стрелецкие бунты занимали все мысли монарха.
Ни добывать уголь, ни использовать его как следует до начала века XVIII в России не умели. Сам жароемкий минерал был известен еще с античности, но первое документально зафиксированное использование его для топки имело место в 1095 году, в аббатстве Сан-Савер-ан-Рю, во Франции. К 1177 году в английском Йоркшире и французском Лангедоке уже наладили промышленную добычу каменного угля.
Первой индустрией, где он стал применяться, был обжиг извести, за ним последовали пивоварение и красильное дело. Большого развития из-за сильного задымления при сгорании низкокачественных фракций (с большой долей битума) уголь в Европе не получил – обыватели по старинке предпочитали топить более эстетическими дровами либо древесным углем. Более или менее качественный каменный уголь в Средние века добывали только в Шотландии и германском Аахене, поставляя его королевским дворам.
В России он также стал известен благодаря пресловутой Кукуевской слободе, где его показали Петру знакомые иноземцы. Оценить по достоинству минерал государь сумел лишь к концу жизни. По свидетельству многочисленных источников, “черный камень” казаки находили в глубоких балках и разломах задолго до петровских походов. Нельзя сказать, чтобы он получил массовое применение в быту – по старинке “степные рыцари” топили печи кизяками и хворостом, однако в бедном лесами Диком поле “горюч-камень” был подлинной находкой. Особенно в только-только нарождающейся промышленности. В частности, в кузницах и на бахмутских солеварнях, борьба за обладание которыми послужила одной из малоизвестных причин нашумевшего булавинского восстания, объявленного впоследствии в СССР крестьянской войной.
Ныне, конечно, сложно сказать, кто и когда стал главным первооткрывателем угольных месторождений на Дону. Одни называют чиновника солепромыслов города Бахмута Никиту Вепрейского и капитана Семена Чиркова, отыскавших “горюч-камень” как энергоноситель для нужд местной солеварни еще в 1721 году. В своем доносе императору они сообщали, что на угле, добытом в окрестностях Лисьего байрака (балки), бахмутские мастеровые люди варят соль и делают различные кузнечные поковки, а жители близлежащих поселений используют минерал для отопления жилищ. Другие говорят о 32-летнем лозоходце подьячем приказной избы из села Даниловского под Кинешмой Григории Капустине. С 1715 года он промышлял руду в устюжском, костромском и воронежском краях, открыв месторождения золота, серебра и иных руд, чем снискал себе расположение чиновников берг-коллегии.
Горюч-камень
7 декабря 1722 года Петр I издал указ “О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного угля и руд”: “На Дон в казачьи городки, в Оленьи горы, да в Воронежскую губернию под село Белогорье для копания каменного угля и руд… послать нарочного и в тех местах того каменного угля и руд в глубину копать сажени на три и больше и, накопав пуд по пяти, привезть в берг-коллегию и опробовать и в оном копании руд, уголья о вспоможении к губернатору Измайлову послать указ”.
Нарочным стал Григорий Капустин, посланный руководителем команды рудознатцев берг-коллегии Василием Лодыгиным на Нижний Дон, Северский Донец и речку Верхнюю Беленькую для приискания разрекламированного уголья. Энергичный подьячий времени зря не тратил и к зиме, по уши зарывшись в донской чернозем, близ реки Кундрючья нашел богатейшие залежи каменного угля и доставил в Москву “аж три пуда образцов”.
По результатам экспедиции Капустин докладывал Лодыгину: “Доносит вам рудных дел подьячий Григорий Капустин, что мною вынуто из донецкой земли уголье близ речки Кундрючья. Прошу принять и опробовать его в лаборатории”. Утверждал, что изучил пласт угля высотой в 1,14 метра. Справедливости ради следует заметить, что “угольного” опыта у парня не было никакого, он припер в столицу, по большей части, три пуда пустой породы лишь с вкраплениями угля, которая не горела. Зарыться глубже у него не было ни физических, ни технических, ни материальных возможностей.
Понятное дело, в высшем горном управлении берг-коллегии скорчили недовольные физии и вытолкали рудознатца вон: нечего, мол, казенные деньги на ерунду переводить. Впоследствии все это спишут на “засилье иностранцев в коллегии, на корню убивавших все русские инициативы”. Однако не на тех напали, подьячий тоже был не лыком шит.
“С каменного уголья, взятого в казачьем городке Быстрянском, и в Туле, и в Москве пробы чинили, – доказывал он, – Делали кузнецы тем каменным угольем топоры и подковы новые, и они, кузнецы, то уголье похваляли и сказывали, что от него великий жар, а в Санкт-Петербурге по пробе иноземцы то подписали, что будто жару от них нет. Знатно, несущую пробу чинили”.
Парня неожиданно поддержали солеварцы. В донесении от 23 января 1724 года Никита Вепрейский докладывал Петру I: “Работными людьми оное уголье окоповано в горе по мере в длину пятнадцать сажен, в вышину десять сажен…, оное уголье в гору пошло в глубину, а сколько его в глубину есть, о том неведомо…, сверх оного уголья – великая гора в вышину сажен десяти и больше и окопать оного уголья такими малыми людьми в скором времени невозможно”.
Поддержка пригодилась – дело дошло уже до Петра. Ввиду отсутствия в государстве Российском опытных угольных мастеров царь отдал распоряжение вице-адмиралу Томасу Гордону о приглашении углекопов из-за границы.
“Зело нам нужно, – писал ему Петр, – чтобы ты из Англии или Шкоции (Шотландии) выписал двух человек, которые знают находить уголье каменное по приметам сверху земли и чтобы были искусны в своем мастерстве…”
Угольный первенец
Со смертью первого российского императора “сей минерал” был прочно позабыт, а имя подьячего Капустина, скончавшегося восемью годами позже, вообще сгинуло со страниц истории. Понадобилось еще 70 лет “бабьего царства”, чтобы уже почти на смертном одре великая государыня Екатерина II издала наконец 14 ноября 1795 года указ, согласно которому в той самой Лисьей балке (ныне Лисичанск) был основан первый рудник Донецкого бассейна. Заложили и построили нынешний город сами рудокопы – выходцы с Липецких заводов и города Петрозаводска. А уже в следующем году на первенце угледобывающей промышленности России – казенном руднике Лисичанска было добыто 13142 пуда и 39 фунтов каменного угля. За первые десять лет своей работы он выдал на-гора 2,2 миллиона пудов угля.
Развитие металлургии в вечно воюющей империи требовало значительных запасов сырья для плавильных печей. Перевооружение армии в преддверии предполагаемых длительных войн за передел Европы на рубеже XVIII-XIX веков заставил вспомнить и подьячего из Кинешмы. По следам Григория Капустина добывать “горюч-камень” на Дон двинулись ранее не признающие ничего, кроме военной службы, казаки. Владеть недрами в области Войска Донского разрешалось только им.
В 1805 году войсковой старшина Федор Попов заложил свой хутор возле реки Грушевки (позднее он стал называться поселком Поповка города Шахты). Неподалеку от него на собственном хуторе обосновался старшина Максимов (ныне станция Каменоломни), севернее – старшина Власов положил первый сруб хутора Грушевско-Власовского. Все хутора были приписаны к станице Кривянской. На хуторе Попова по ревизским сказкам значились 12 казаков и 14 крепостных душ.
В 1809 году Попов построил первую шахту Восточного Донбасса с вертикальным стволом колодезного типа глубиной 25 метров с ручным подъемом (воротом). Первыми шахтерами области и были те самые 14 крепостных душ. Поскольку производительность шахтенки была крайне низкая, добытый ими уголь отправлялся в новую столицу донского казачества – насквозь промерзший на крутой горе Новочеркасск для отопления зданий и казачьих казарм. Затея была тягомотная и хлопотная для “степного рыцаря”, поэтому войсковому старшине она быстро наскучила.
В 1810 году хутор Поповка был продан на аукционе полковнику Грекову, который отказался от ведения сельского хозяйства, а своих крепостных перевел на работу в шахту, введя им натуральную плату – четвертую часть от добытого угля. Понятное дело, что у тех сразу же появился стимул, и добыча в Поповке круто возросла.
В 1817 году молодой новочеркасский торговый казак Семен Кошкин построил еще одну достаточно перспективную шахту с конным воротом. Дела у торговца пошли неплохо, благодаря чему впоследствии к горному делу приобщился и его сын Иван. Сам же Семен через полвека уже прославился как строитель первого ростовского водопровода и прилежный староста новочеркасского Михайло-Архангельского храма, чьим усердием и были собраны средства на его строительство. Прах одного из первых “угольных генералов” был похоронен в усыпальнице этого собора.
Первоначально войсковое руководство сквозь пальцы смотрело на подземные забавы своих атаманов. Немногочисленные энтузиасты этого дела закладывали шурфы, где им заблагорассудится, благо землицы на Дону было сколь угодно, и ковырялись в ней с разной степенью удачливости. Служивое казачество лишь потешалось над перемазанными лицами горняков, считая ниже собственного достоинства зарываться ближе к преисподней.
Подов В.И. Легенды и были Донбасса
26 апреля 1709 года Петр Великий из Азова прибыл в Троицкую крепость, что на Таганьем Роге. Тут был передний край борьбы с Османской империей. Много дел здесь у царя. И береговая оборона. И Азовская флотилия. Но больше всего его заботило нашествие супостата шведа. Туда и устремил он свой взор. 15 мая Петр уже был в Бахмуте, южной крепости России и центре нового края, который позже назовут Донбассом. А че
Едет царь, торопится. Позади осталось верст двадцать с гаком. С пригорка за поворотом дороги открылась прекрасная панорама Лугани, а за ней в устье маленькой речки Скелевой возвышался поросший лесом зеленый холм. На нем — командный пункт. Туда и повел высоких гостей бригадир Шидловский, только что со своими штабом встретивший царя.
Первым делом, как водится, Петр Великий решил побеседовать с солдатами Изюмского и Харьковского Слободских полков. Осмотрел занимаемые позиции. Проверил боевую выучку. Царь остался доволен войсками. С командиром у него отдельный разговор. Дал наставления на случай встречи с турками или крымскими татарами. Рассказал о линии поведения при столкновении со шведами. До полтавской битвы оставалось чуть
больше месяца.
Так закончился этот напряженный весенний день 1 / мая 1709 года. Не заметили, как сгустились сумерки, опустилась на землю чарующая южная ночь. Давно известно, что именно ночью происходят самые таинственные, самые интересные и даже самые важные, эпохальные события.
Царь со своей свитой расположился у пылающего костра, устроенного специально для него солдатами. Петра окружили известные сановники: князь Юрий Федорович Шаховский, Семеновского полка полковник Петр Михайлович Галицын, бывший учитель Петра Никита Михайлович Зотов и Прокофий Афанасьевич Ушаков. Чтобы избавится от надоедливых камаров, все жались поближе к огню. За оживленной беседой никто не заметил, как вместе с дровами солдаты подбросили в костер куски черного камня. Загоревшись, они стали издавать такой великий жар, что царь не выдержал, обратил свой взор к костру.
— О, горюч-камень! — воскликнул он с восторгом, заметив раскаленный камень, словно Клад нашел, — Добрый камень! Где есть подобный?
Солдат поднял новую большую гудку черного камня, приготовленного для костра, протянул его царю. Петр торопливо взял в руки уголь, поворачивая, быстро осмотрел его со всех сторон, несколько раз понюхал, с шумом втягивая ноздрями воздух. Поблескивавшие в отсветах огня большие выпуклые глаза Петра, его горячее как пылающий уголь, сердце мигом наэлектризовали присутствующих, возбудили у них глубокий интерес к горючему камню. Все с любопытством впились в него глазами.
-Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим, зело полезен будет ,- пророчески произнес царь, обращаясь к присутствующим.
Резким движением руки Петр передал уголь князю Шаховскому, тот, осмотрев, — соседу. И так все по очереди рассматривали его, по примеру царя по нескольку раз нюхали, пытались даже отколупуть кристаллики.
С речки Лугани царь последовал через Бахмут и Тор на Изюм и прибыл в этот полковой центр 21 мая. Отсюда путь лежал на Харьков, Ахтырку и Полтаву. Что там было под Полтавой, теперь всякому известно.
Сбылись вещие слова Петра Великого. В 1721 году ‘ > бахмутским солеварам лантрату Никите Вепрейскому и
капитану Семену Чиркову, взявшим на откуп Бахмутс- кий казенный солепромысел, выпало великое счастье открыть в той балке Скелеватой первое в Донбассе и во всей России месторождение каменного угля. Они же стали использовать его в бахмутских казенных кузницах для латания солеваренных сковород и на другие поделки. А вскоре они открыли второе месторождение каменного угля — на речке Беленькой, ныне Белой, правом притоке Лугани.
Шло время. Сотни шахт появились в Донбассе. Без угля никто теперь не может представить наш край.
Літературне місто – Онлайн-бібліотека української літератури. Освітній онлайн-ресурс.
Валерия Тоцкая
Камни неба и земли
“Сей минерал если не нам, то нашим потомкам зело полезен будет”. Эти слова, произнесенные когда-то Петром I, – первое, что видишь, входя на выставку “Богатство недр России” в Областном Музее Краеведения. “Сей минерал” лежит тут же – это огромная глыба угля. И автор фразы, только картонный, рядом.
Выставка эта приурочена к 300-летнему юбилею геолого-разведочной службы России. И хоть службе этой “стукнуло” три сотни 24 апреля, выставка проходит аж два месяца: с 3 апреля по 30 мая. Организовали ее Министерство культуры Ростовской области, ЮГУГП “Южгеология”, Музей Краеведения, Южно-Российский государственный технический университет и Ростовский госуниверситет. “Богатство недр России” – это два зала буквально заваленные самыми разнообразными камнями.
В первом: полезные ископаемые Ростовской области. Это, в основном, минералы, применяющиеся в промышленности, типа песка глауконитового, бентонитовой глины, поглощающей запахи, глинистого сланца, известняка – ракушечника, называемого также тырсой и угля. Кстати, ростовский уголь лучшего качества, чем другие. Геологи подсчитали, что его залежей хватит еще на сто лет.
Но оторвем взгляд от стеклянных шкафов с этими минералами и посмотрим в другую сторону зала. Здесь увидим книжки разные о геологах и их трудах. Тут же костюм геолога из болотного цвета материала, защищающего человека от вредных букашек и клопов; укусы некоторых из них возбуждают ужасные болезни. В углу – рабочий стол геолога со специальными приборами, картами, книгами.
Второй зал выставки – просто нечто. Называется он “Владения хозяйки Медной горы”. А в середине стоит та самая хозяйка – манекен в русском народном костюме, с косами до пояса и в кокошнике, украшенном камешками. Вокруг нее множество разнообразных камней размером с человеческую голову. В стеклянных шкафах этого зала – удивительные минералы со всей России. Глаза разбегаются от обилия такой красоты. Тут и “Камень Неба и Земли, Мудрости и Вечности” – нефрит разных цветов (по преданиям, нефрит лечит заболевания почек) и “синее небо” – лазурит (раньше считали, что лазуритов нет в России, но на Урале было открыто их месторождение) и амазоний, поражающий своим голубым цветом; и яшма. Из этого камня, добываемого в Ревневском месторождении, для Эрмитажа была сделана ваза. Она весит 19600 кг, высота ее 2м 65 см, диаметр – 5 м. Везли ее в Петербург на ста шестидесяти лошадях. Теперь ваза стоит на первом этаже Эрмитажа.
Никогда не думала, что камни бывают таких разных цветовых гамм. На выставке есть розовые, желтые, голубые, зеленые, белые, черные, всех не перечесть. А какие симпатичные, сочетающие в себе несколько цветов, камешки! С полосками, крапинками, “волнами”.
А вы видели минерал поражающий всеми оттенками фиолетового и сиреневого? Это чароит. Его, кстати, добывают только в одном месте на всей планете, это река Чары.
На выставке можно не только посмотреть это великолепие, но и кое-что приобрести. Наверное, вам вовсе не нужны бесформенные камни, поэтому стоит осмотреть поделки из них, то есть коллекции ювелиров и художников Н.Остробородько, Е.Говорухина, В.Коркошко и В. Макухина. Здесь вы можете выбрать необычные ювелирные изделия, картины, шкатулки, сувенирчики из камней.
В “Книге почетных посетителей” ученица 5 “Б” написала: “Выставка просто кайф”. Соглашаюсь с ней.
Е. Москалев
Подземная цивилизация
Первым поисково-разведочным государственным учреждением в России был созданный в 1700 году Петром I “Приказ рудокопных дел”, переименованный в 1719 г. в Бергколлегию.
В Императорском указе о создании “Приказа рудокопных дел” есть такие слова, сказанные высоким штилем: “Наше российское государство перед многими иными землями преизобилует и потребными металлами и минералами благосклонно есть, которые до нынешнего времени без всякого прилежания исканы…”
Сейчас российские геологи отмечают свой юбилей – 300 лет русской геологоразведке. Этому скромному по сравнению с разными выборными и перевыборными кампаниями событию посвящена в Ростовском краеведческом музее геологическая выставка.
Говорить и писать о красоте подземного царства, видимо, самое тяжелое дело на бренной земле. То, что мы видим ежедневно, порой ежечасно, уже описано гениальными поэтами, художниками, композиторами. Красота женщин, цветов, моря у нас постоянно перед глазами, мы привыкли к ней.
К красоте камня привыкнуть нельзя, красота камня чарует молодых и старых, больных и здоровых, красота камня чарует даже людей равнодушных.
В последние 20 лет очень много говорят и пишут о магических и лечебных свойствах минералов, но цель этой выставки не магия, а кричащая, неописуемая красота подземной природы, точнее сказать, красота подземной цивилизации.
Небеса, восходы и закаты солнца, лунные ночи, грозы и молнии, морские бури, английские меланхолические пейзажи, клонящиеся под ветром деревья, первозданный бурлящий хаос, гладкие поверхности всех цветов, от черного до белого, и даже замкнутые круговые самородные рисунки, подражание агату – недальнему родственнику, – все это яшма.
А сам агат? Ему подражают и яшма, и кремень, и малахит и многие другие. Агат строже и чудесней, породистей, благороднее своих подражателей. Агат весь в себе – единственный, неповторимый по своему рисунку – моховые, облачные и многие другие – и заключение всего этого богатства в наружную корку-раму, которая дает ему полную независимость и законченность. Он (агат) всегда сам по себе личность – чудо гармонии и красоты.
Приведем слова великого француза Э. Делакруа: “Если предмет действительно прекрасен, то внутреннее чутье сразу же подсказывает нам его ценность и заставляет нас восхищаться им независимо от наших привычек и предрассудков. Таково общее мнение простосердечных людей”.
“Простосердечные” люди, посетите выставку минералов в помещении Ростовского краеведческого музея. Выставка продлится до 30 мая.
Личный эксперт, № 9 (21) 26 апреля – 16 мая 2000 г.