Инвестиции в добычу полезных ископаемых 2016
Бизнес ,
20 дек 2016, 08:21
«Интеррос» и ЕСН создали фонд в $250 млн для вложения в добычу полезных ископаемых, пишут «Ведомости». Управлять им будет команда Алексея Башкирова, которая управляет другим фондом «Интерроса» — Winter Capital
Фото: Александр Рюмин/ТАСС
«Интеррос» Владимира Потанина и ЕСН Григория Березкина создали фонд для инвестиций в проекты разработки природных ресурсов, сообщил «Ведомостям» Потанин и подтвердил через представителя Березкин. «На днях мы подписали еще один фонд. Там не только «Интеррос» выступает limited partner, там есть и другие партнеры, крупнейший из которых ЕСН Григория Березкина», — сказал Потанин.
Новый фонд нацелен на проекты, связанные с природными ресурсами, с фокусом на Россию, называется он CIS Natural Resources Fund, сообщил владелец «Интерроса». По его словам, управлять фондом будет команда во главе с Алексеем Башкировым, которая управляет другим, инвестирующим в интернет-ретейл и фармацевтику фондом «Интерроса» — Winter Capital.
Winter Capital Advisors является инвестиционным консультантом фонда CIS Natural. Его размер составляет $250 млн, сообщили Березкин и Башкиров. Он будет вкладывать в проекты разработки не только твердых полезных ископаемых, но и углеводородов, рассказал Башкиров, фонд ориентирован на вложения в проекты на средней стадии разработки, а также в действующие предприятия.
Березкин отметил, что других инвесторов кроме него и Потанина пока нет. «Будем смотреть на разные возможности в области добычи и переработки полезных ископаемых. В частности, посмотрим на проекты, в которые «Норникель» хотел бы привлечь инвесторов. Например, Быстринский проект, Южный кластер, газовые месторождения в «Норильске». «Норникель» давно ищет инвесторов для этих проектов. В том числе рассматривалась возможность участия в этих проектах акционеров «Норникеля» — структур «Интерроса», En+ Олега Дерипаски и Millhouse Романа Абрамовича», — сообщил Березкин.
В России немного фондов, которые инвестируют в горнорудные проекты на средней стадии развития, говорит председатель Союза золотопромышленников Сергей Кашуба, называя Baring Vostok (угольный проект на Чукотке) и государственный Фонд развития Дальнего Востока. Между тем самих проектов на средней стадии развития в российском горнодобывающем секторе очень много, каждый требует $20–40 млн для доразведки и подготовки ТЭО. Отбиваться эти деньги могут 6–8 лет, считает он.
Темп роста промышленного производства в январе–августе 2016 года ускорился до 0,4% в годовом выражении, сообщил вчера Росстат. Соответствующее ускорение выпуску придали два дополнительных рабочих дня в августе и уверенное увеличение добычи полезных ископаемых, подогреваемое некоторым ростом цен на энергетическое сырье и металлы. Добыча нефти, газа и угля в августе были на исторических пиках, росшие ранее отрасли внутреннего спроса стагнировали. Если происходящее — тренд, то ожидаемые структурные сдвиги в экономике после девальвации 2014-2015 годов могут отчасти быть нейтрализованы простыми соображениями инвесторов — нефть и газ стали менее доходны, но остались так же понятны и привычны.
Опубликованная вчера статистика о результатах промышленного производства в августе 2016 года оказалась лучше, чем ожидали аналитики, увеличившись на 0,7% в годовом выражении (в июле 2016 года — минус 0,3%). Обрабатывающие производства в августе показали рост в 0,1% в годовом выражении (в июле — падение на 1,5%); добывающие отрасли продемонстрировали неизменный результат (плюс 1,8%), а в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды выпуск вырос на 1,3% (в июле — на 0,8%). В результате в январе–августе по сравнению с январем–июлем 2016 года темпы роста выпуска в годовом выражении ускорились на 0,1 процентного пункта (п. п.) — до 0,4%.
Августовский результат для промышленного производства оказался вдвойне неожиданным, учитывая, что опережающие индикаторы Росстата, ИЭП имени Егора Гайдара и PMI Markit, основанные на опросах промышленников в августе, также не демонстрировали заметного оптимизма. Соответствующий индекс Росстата снизился с минус 5 пунктов в июле до минус 6,3 пункта в августе, что оказалось самым низким значением с декабря 2015 года, а другие показатели демонстрировали либо слабый рост (PMI), либо продолжение стагнации (индекс промышленного оптимизма ИЭП).
Ускорение темпов роста в годовом выражении главным образом объясняется тем, что в августе 2016 года оказалось на два рабочих дня больше, чем в августе 2015 года (а в июле — на два дня меньше). В Росстате считают, что со снятием сезонных колебаний за август промышленность подросла на 0,5% после резкого снижения на 0,9% за июль и увеличения на 0,4% за июнь 2016 года. По мнению Дмитрия Полевого из ING, два дополнительных рабочих дня в августе не смогли покрыть июльского спада с учетом сезонности и “соответствуют нулевому росту промышленности”. В ЦМАКПе считают, что с устранением сезонности и календарности за август выпуск вырос на 0,3% после 2% падения за июль. “О тенденции роста говорить пока преждевременно, в августе произошла лишь компенсация очень слабого снижения выпуска, наблюдавшегося в предшествующие месяцы”,— отмечают экономисты центра.
В Росстате не приводят оценок отраслевой динамики, учитывающих сезонные и календарные выбросы. Расчеты же ЦМАКПа указывают на бурный рост добычи полезных ископаемых (на 1,2% за август против 0,4% за июль), продолжение спада в обработке (на 0,3%, против 0,5% соответственно) за счет инвестиционных товаров и непродовольственных товаров повседневного спроса и стагнацию в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды (минус 0,1%, против минус 0,2%).
При этом добыча основных видов энергоресурсов в августе росла быстрее всего. По сравнению с июлем среднесуточная добыча угля возросла на 3,2% (выше уровня соответствующего периода 2015 года на 11,2%), нефти — на 1,3% (плюс 4,5% к августу 2015 года), газа — на 2,3% (плюс 5,2%). “По углю и нефти в августе были обновлены исторические максимумы среднесуточной добычи”,— отмечают в ЦМАКПе. Если подъем добычи в нефтегазе уже отмечался, то ренессанс угольной промышленности, ограниченной в возможностях экспорта (который, впрочем, из-за дешевизны морских грузоперевозок улучшился) — августовская новость. При этом сомнительно, чтобы любые операции с углем Донбасса (существует вероятность оформления таких операций с ним через российских юрлиц) могли бы дать такую динамику статистике отрасли.
Тема стабилизации российской экономики в 2014-2016 годах за счет не предсказывавшегося ранее роста добычи углеводородов накануне обсуждалась на конференции Fitch, в том числе заместителем министра финансов Максимом Орешкиным, ранее на нее обращало внимание рейтинговое агентство АКРА и несколько аналитиков банков.
В теории структурные сдвиги в экономике, которые вызваны удешевлением рабочей силы в сравнении с импортом, стимулируют в первую очередь обработку — в добывающем секторе, импортирующем довольно много комплектующих, этот эффект слабее. Но на практике все гораздо сложнее. Так, в августе рост в пищевых отраслях, который наблюдался в середине года (0,5% в месяц в июне–июле) сменился стагнацией в 0,1%. Выпуск в химических производствах стабилизировался, но в фармацевтике, которая бурно росла в последнее время — на фармрынке, сильно зависящем от импорта, российские производители сейчас имеют потенциально очень сильные позиции,— в августе наблюдалось быстрое падение (в первом полугодии выпуск прирастал на 4,1% в месяц, а за два месяца третьего квартала снизился на четверть).
Вместе с этим, динамика производства в металлургии улучшилась на фоне роста цен на металлы в августе, стройматериалов — неожиданно прекратила ухудшаться, транспортных средств — стала ухудшаться медленнее. Производство машин и оборудования снизилось за август на 1,5%, после роста на 2% за июль. Колебания выпуска в основных отраслях могут, по практике 2011 года, продолжаться не один месяц.
Парадокс ситуации в том, что инвестиции в нефтегазодобычу и в целом в сырье в условиях традиционно ограниченных межотраслевых перетоков капитала вполне может на среднесрочных интервалах усилить, а не снизить “нефтегазовую зависимость” экономики РФ. В любом случае, нефтегазовый и сырьевой бизнес для российских компаний привычен и понятен, а новые проекты вне основной сферы деятельности в условиях рецессии так или иначе высокорисковы. Учитывая российский дефицит качественного менеджмента, все еще дорогие кредиты и низкую безработицу, ограничивающую прирост занятости в услугах — дешевый рубль вполне может на время вернуть страну к сырьевой специализации.
Пока же безусловно позитивные итоги августа в промпроизводстве мало что меняют в общей статистике. Вчера глава Минэкономики Алексей Улюкаев фактически признал, что ускорения от промышленности до конца года ждать не следует — по его прогнозам, она вырастет на 0,3-0,5% в годовом выражении. Последний прогноз главы Минпромторга Дениса Мантурова предполагал увеличение выпуска на 0,5-1% в 2016 году.
Алексей Шаповалов,Дмитрий Бутрин
Россия — богатая природными ресурсами страна. Но гражданам ничего от этого не перепадает. Например, я слышал, что в Норвегии и Саудовской Аравии доходы от продажи нефти идут на личные счета граждан. А у России есть не только нефть и газ, еще золото, медь и другие цветные металлы. Почему государство с нами не делится? Где справедливость?
Владимир
По данным Worldatlas.com, Россия входит в десятку стран с самыми большими природными ресурсами. Кажется, что россияне станут богаче, если полученные доходы с проданных ресурсов поделить на всех граждан.
Сергей Шаболкин
частный инвестор
Я собрал финансовые результаты всех добывающих компаний в гугл-таблицу и поделил результат на 144,5 млн граждан России. Компании брал из отчета Минприроды — там указаны крупные месторождения и их владельцы.
Получилось не так много — максимум 119 тысяч рублей на человека в год. Это оптимистичный вариант: у предпринимателей придется отнять право на дивиденды, а у государства — налоги на добычу полезных ископаемых, которые тратят на образование, безопасность и другие потребности граждан.
Как считал
Подсчитать все финансовые результаты мелких сырьевых компаний будет трудозатратно, а сильного влияния они на общую картину не окажут. Чтобы быстрее сделать расчет, я использовал отчетность крупных компаний, в которой суммированы результаты всех заводов и дочерних компаний — например, у «Русала», «Норильского никеля», «Газпрома» и других. Минус такого подхода в том, что в нем учтены результаты и иностранных заводов.
А еще компании за время приватизации успели построить перерабатывающие заводы, которые никак не связаны с добычей полезных ископаемых. Их результаты тоже будут учтены. То есть к полученному результату можно прибавить или убавить несколько тысяч — это некритично.
Я считал два варианта. Первый: операционный денежный поток (реально полученные деньги) минус капитальные расходы минус выплаченные дивиденды. Второй: вариант для народа без выплаты дивидендов и налогов по ним, а также с раздачей налогов на добычу полезных ископаемых. В любом случае получившийся результат не такой радужный, как казалось.
Сколько бы получил россиянин с природных ресурсов
Мало: при лучшем раскладе — 28 тысяч рублей за год из расчета на 144,5 млн граждан. Нас слишком много: если бы население России было соизмеримым с населением Саудовской Аравии, то максимальные выплаты в год составили бы 400 тысяч рублей.
Нельзя забывать, что с полученных доходов от продажи природных ресурсов компаниям нужно еще выплатить зарплаты сотрудникам, налоги на добычу ископаемых и проценты по кредитам.
Добывающим компаниям приходится тратить деньги на поддержание текущего производства: закупать технику и модернизировать заводы. Чтобы поддерживать добычу на одном уровне, приходится искать новые месторождения и потом разрабатывать их. Это всё расходы, которые неочевидны для обывателя.
У сырьевых компаний есть проблема: цены на сырье зависят от состояния экономики в мире. Когда все плохо, заводы могут работать в убыток. Так было с российскими стальными компаниями после кризиса 2008—2009 годов. В какие-то годы выплаты могли бы сильно уменьшиться.
Если государство будет забирать все свободные деньги предприятия и не оставлять деньги на дивиденды, то предпринимателям не будет никакого резона повышать эффективность производства. Скорее всего, такие выплаты уменьшались бы из года в год.
Сколько получил бы гражданин
с природных ископаемых России за один год
Оставим на дивиденды
9478 Р
Отдадим все народу
16 217 Р
Оставим на дивиденды
3218 Р
Оставим на дивиденды
1314 Р
Оставим на дивиденды
616 Р
Оставим на дивиденды
568 Р
Оставим на дивиденды
33 Р
Налог на добычу полезных ископаемых
Оставим на дивиденды
85 433 Р
Отдадим все народу
85 433 Р
Оставим на дивиденды
5551 Р
Оставим на дивиденды
106 211 Р
Отдадим все народу
118 037 Р
На самом деле компании делятся
Крупные добывающие компании торгуются на российском фондовом рынке — доли в бизнесе, то есть акции, «Газпрома», «Северстали», «Норильского никеля» и других компаний может купить любой гражданин. Главное — открыть брокерский счет.
Большинство компаний платит дивиденды. Вот несколько примеров:
- «Алроса» добывает алмазы. Дивиденды платят дважды в год. За 2018 год всего заплатят 8,97 Р за акцию — это около 9,1% годовых.
- «Газпром-нефть» — выплаты дивидендов дважды в год. За 2018 год заплатят 28,69 Р за акцию — доходность около 8,2% годовых.
- «Газпром» планирует заплатить за 2018 год 10,43 Р дивидендов — по текущим ценам это 6,6% годовых.
Необязательно разбираться в бизнесе компаний, в инвестиционных планах и корпоративном управлении. Мы подготовили статьи для начинающих
инвесторов: с чего начать и на что смотреть.
Если у вас есть вопрос о личных финансах, правах или законах, пишите. На самые интересные вопросы ответим в журнале.
Еще недавно Центр макроэкономического анализа Альфа-банка верил, что драйвером инвестиционного роста в 2017 г. были госпроекты, и полагал, что в этом кроется основной риск для развития отечественного хозяйства. Но когда Росстат опубликовал структуру повышенного до 4,4% в годовом выражении инвестиционного роста за 2017 г., оказалось, что говорить нужно о другом риске: примерно 50% прироста инвестиций пришлось на сектор добычи полезных ископаемых. Инвестиции в сельское хозяйство выросли всего на 1,3%, их падение отмечено в обрабатывающей промышленности и в строительстве, а в торговле они и вовсе обвалились на 9,7% в годовом выражении. Все это говорит о том, что слабость инвестиционной составляющей остается структурным ограничением для дальнейшего восстановления экономики.
Росстат представил обновленные данные по инвестициям в основной капитал за 2017 г. — новая оценка оказалась выше первоначальной.
Во-первых, теперь рост инвестиций составляет 4,4%, а не 3,6%, как это было первоначально, по данным, представленным в начале февраля. Повышение оценки произошло даже с учетом того, что Росстат пересмотрел данные по инвестициям также и за 2016 г. с первоначального спада на 0,9% до спада в 0,2% в годовом выражении.
Во-вторых, важным изменением оказалось то, что Росстат пересмотрел и сезонность восстановления инвестиций в прошлом году. Первоначальная оценка Росстата указывает на сильный всплеск инвестиционной активности во II квартале на 6,3%, после которого последовало замедление роста до 3,1% в III квартале и до 2,8% в IV квартале (последнее — оценка Альфа-банка). Тем не менее новые опубликованные данные указывают, что восстановление в IV квартале оказалось даже сильнее, чем во II квартале, что указывает на ускорение инвестиционной активности в конце прошлого года и в целом на повышательный тренд в течение года.
Инвестиционный рост в России в основном связан с инвестициями в ненаблюдаемые сектора (на них приходится 25% совокупных инвестиций) — в этом сегменте инвестиции выросли на 13,0% в годовом выражении за девять месяцев прошлого года, тогда как в наблюдаемых секторах — всего на 1,6%. Новые цифры Росстата указывают на совершенно иную картину: рост инвестиций в обоих сегментах был весьма схожим (на 5,0% в ненаблюдаемом сегменте и на 4,2% в наблюдаемом сегменте в 2017 г.), что указывает на главный драйвер инвестиционного роста в прошлом году — инвестиционные решения крупных российских компаний, а не рост активности малого и среднего бизнеса на фоне изменений в законодательстве (контрольно-кассовая техника), связанном с торговой деятельностью, как считалось первоначально. Сильный пересмотр цифр по сегментам опровергает выводы Альфа-банка, сделанные ранее на основе квартальной статистики, и квартальные данные теперь выглядят менее надежными источниками для оценки ситуации.
Более быстрое восстановление инвестиций в 2017 г. не снимает беспокойства по поводу структуры роста. Первоначально аналитики Альфа-банка считали, что инвестиционная активность сосредоточена в трех регионах — в Крыму, Москве и Московской области и на Дальнем Востоке и связана с инвестициями через крупные госпроекты. Но новые данные Росстата говорят о дополнительной проблеме. Основным источником роста инвестиций в 2017 г. был сектор добычи полезных ископаемых, который вырос на 8,6% в годовом выражении и который объясняет порядка половины прироста всех российских инвестиций в 2017 г.
Инвестиции в инфраструктуру сохранили значительный вклад в рост — этот сектор вырос на 8,8% в годовом выражении, и его вклад в инвестиционный рост прошлого года составил 1,6 п.п. Таким образом, получается, что инвестиционный рост в значительной степени связан с проектами в добывающих секторах, нежели просто с инвестициями через госпроекты.
Хотя результаты за 2017 г. сейчас лучше первоначальной оценки, аналитиков Альфа-банка удивило различие между цифрами инвестиционного роста за девять месяцев 2017 г. и за весь год. Инвестиционный рост в секторе добычи полезных ископаемых ускорился с 0,8% за девять месяцев до 8,6% за весь 2017 г., что неожиданно на фоне решения России продлить участие в договоре об ограничении добычи нефти с ОПЕК. Крайне сложно найти и объяснения резкого ухудшения инвестиций в торговле, где рост на 14,1% в годовом выражении за девять месяцев сменился спадом на 9,7% по итогам года. Сектор торговли — единственный, где не наблюдалось позитивной связи между восстановлением производственной активности и наращиванием инвестиций в прошлом году.
Еще одна проблема связана с тем, что Росстат подтвердил сохранение спада инвестиций в обрабатывающей промышленности и строительстве на 0,8 и на 3,7% в 2017 г. Альфа-банк уже обращал внимание, что динамика этих секторов противоречива с точки зрения экономических трендов: в частности, слабые цифры в обрабатывающей промышленности не совместимы с восстановлением ненефтяного экспорта; продолжающийся спад инвестиций в строительстве противоречит сильному росту ипотечного рынка и строительной активности в Москве и Московской области. Вопросы вызывает и динамика в сельском хозяйстве. Инвестиционный рост в этом секторе составил 1,3% в 2017 г. — вопреки хорошему урожаю и оптимистичному прогнозу в связи с восстановлением конечного потребления. В целом структура инвестиционного роста по секторам указывает на сохранение структурной зависимости экономики от сектора добычи полезных ископаемых, что явно негативно с точки зрения перспектив роста.