Есть науки гуманитарные а есть полезные
Я – гуманитарий от слова совсем. Безнадежный гуманитарий. Выпускница гуманитарного факультета Санкт-Петербургского университета. Не стоит меня сразу жалеть и грустно покачивать головой, а лучше, прочитать текст ниже. Почему же я ни капли не жалею о том, что я гуманитарий в двадцать первом веке?
Можно подумать, что я тронулась. Ну, в самом деле, вокруг только и слышно, что про блокчейн, бигдата, цифровые технологии. Мы давно перестали удивляться, считая нули в зарплатах у программистов и прочих айтишников. Не поленитесь, забейте в гугле «Рейтинг самых востребованных профессий», посмотрите, сколько получают и как трудоустраиваются выпускники-технари.
Прочитали? Все стало понятно? Если все, то дальше лучше не читать, а то ересь какая-то выходит: если технари гребут деньги лопатой, то зачем ты тут эти сопли про гуманитариев развела?
Спор между физиками и лириками начался еще в 60-70-е годы, когда промышленность, приборостроение, ядерные разработки рванули вверх, а профессия инженера была почетной. Мои бабушки и дедушки с маминой и папиной стороны окончили Политех, один дед работал на Арсенале, второй – на нескольких заводах, среди которых –ЛОМО и Парголовский завод. Бабушки до 90-х работали в конструкторском бюро, а бабушка Вера в 90-е пошла работать в школу учителем информатики.
Помню, смешной эпизод из школьной жизни, когда нужно было себя описать через свои увлечения, особенности и т.д, не называя имени. Затем все бумажки перемешивались, один человек зачитывал все описания и класс угадывал людей. Так вот, в моем описании кроме «имею неправильный привкус (прикус, то есть)», было «Имею склонность к гуманитарным наукам». Весь класс загоготал, все поняли, что это я, а мне было очень обидно…
Откуда ты такая взялась, гуманитарная?
Все было по-любви. В школе мне нравилась история, обществознание и литература. Факультет для поступления я выбрала тоже «по-любви»: политология. Я не думала о том, кем я буду работать и сколько я буду получать, мне было просто интересно. На первом и втором курсе я получила изрядную прокачку: было много теоретических дисциплин, которые для нас, зеленых первачков, были непонятны: мы читали Аристотеля, Платона и всех античных авторов, въедались в основания государства у Локка, Гоббса и Руссо, разбирались в идеологиях у Валлерстайна и пытались понять, что такое эффективное государство у Фуко. К третьему курсу нас тоже не обошел стороной «кризис экватора»: пресытившись теорией, и к этому времени попробовав найти работу с нашими знаниями, мы ныли и бомбардировали наиболее адекватных преподавателей: зачем это нам? Давайте вы поменяете программу, чтобы она стала более «прикладная», приспособленная к жизни? Кому мы нужны такие теоретики на рынке труда в 21 веке?
Мне запомнился ответ моей научной руководительницы: «Хотите прикладную профессию? Тогда вам нужно было в ПТУ поступать, а не в Университет».
Боюсь, что в одну статью все мои мысли не влезут, поэтому, я начну, а в дальнейшем продолжу.
Итак, вопрос номер 3245: что дают гуманитарные науки человеку сейчас?
Начнем, простите, с банального – умение работать с информацией: искать, систематизировать, анализировать, выделять главное и делать выводы. После энного количества классических текстов у вас в голове возникнет «матрица», куда вновь прочитанный текст будет сам ложиться. В эпоху перепроизводства информации, и не просто информации, а бесструктурной и бессодержательной: рекламы, слухов, сплетен, информационных вбросов, просто пережеванного информационного хайпа, от которого уже тошнит; – в эту самую эпоху нужен фильтр. Нужен фильтр и воронка: через первое информация просеивается, а через второе – логично проходит, приводя вас к ключевым выводам.
Фильтр с воронкой сами себя не родят. Представьте, что ваш мозг – это компьютер, где есть набор программ и некая информационная матрица. Информация, которая поступает в этот компьютер сортируется и систематизируется благодаря программам, только через это «перевоплощение» и «перекодирование» информации вы можете с ней работать. Так и мозг, имеет в своем распоряжении «базу» – ваш опыт прочтения художественной и научной литературы, публицистики,- выделяет на этой основе категории и единицы смысла. Новая информация, которая поступает в мозг, легче обрабатывается в вашем мозге с помощью этих категорий и смыслов.
Вы можете возразить, что технари тоже умеют работать с информацией. Безусловно. Но виды информации у гуманитариев и технарей различаются. Информация у технарей – сжата, а у гуманитариев – широка. Как? Возьмем простой пример: формула и поэма. В случае с формулой мы должны «разложить» сжатую информацию, так как формула – это результат закодированной информации. Поэма – это наоборот, открытая информация, прочитав которую мы должны сами «закодировать»: выделить смысл (или смыслы), проблему, противоречия, сделать вывод.
Поэтому, правильно работающий гуманитарный мозг в цифровую эпоху очень даже выручает: в лавине информации нужно уметь выделять смыслы, «кодировать» информацию.
Тут вытекает и еще одно умение – критическое мышление. Сейчас этот аргумент слегка избит, но не страшно, мы повторим. По-сути критическое мышление – это все то, о чем мы сказали ранее про работу с информацией. Но есть еще кое-что: это умение отличать правду от лжи, или, как сейчас говорят, от «постправды» – как бы не совсем правда, но и не наглая ложь. Постравда, возможно, похожа на испорченный телефон: когда факт «оброс» таким количеством фактиков, что сама суть этого факта исчезла. Так вот, первая задача критического мышления отличать правду от постправды.
Вторая задача критического мышления – ориентироваться во множестве «правд» и версий, когда у каждого «своя правда». Для этого требуется иметь широкий кругозор и начитанность, иначе, откуда у вас будет из чего выбирать?
Третья задача критического мышления – это умение проверять и перепроверять информацию, искать достоверные источники информации. Для этого нужно уметь выделять первоисточники, а не «пережеванные» псевдоисточники.
Продолжение следует.
Для начала разберёмся, что такое технические науки и с чем его едят.
Технические науки (син. инженерные науки) — науки в области естествознания, изучающие явления, важные для создания и развития техники. Деятельность учёных технических наук осуществляется в рамках научно-технической деятельности и носит преимущественно прикладной характер.
Практическая направленность научно-технических исследований противопоставляет их фундаментальной науке. Между прикладными исследованиями и фундаментальной наукой существует неразрывная связь: с одной стороны, результаты фундаментальных исследований являются теоретической основой для проведения прикладных исследований, а с другой стороны, результаты научно-технической деятельности предоставляют свидетельства, которые могут подтверждать или опровергать научные теории, сформулированные учеными-теоретиками. Классическим примером взаимодействия технических и фундаментальных наук является проблема «вечного двигателя», где идея создания технических устройств класса «вечный двигатель» была опровергнута многовековыми неудачными попытками её технической реализации, на основе чего были выведены постулаты фундаментальной науки, делающие бесперспективными дальнейшие научно-технические исследования в этой области и создание вечных двигателей.
Специфика технических наук .
Буквально до XIX века человечество знало только два типа наук: естественные и гуманитарные. Технические науки занимают промежуточное положение, ибо техника является продуктом человеческого духа и не встречается в природе, но тем не менее она подчиняется тем же объективным закономерностям, что и естественные объекты. Техника становится для человека своего рода искусственной природой, в которой человек создаёт свои законы.
Специфика технических наук заключается в том, что они исследуют законы этой искусственной природы и их взаимосвязь с естественными законами. Кроме того, техническое познание может не иметь своего объекта исследования в реальности, так как его ещё следует сконструировать.
А теперь, гуманитарные науки.
Гуманита́рные нау́ки (от humanus — человеческий, homo — человек) — науки, специализирующиеся на человеке и его жизнедеятельности в обществе. Возникли они как логическое продолжение схоластики. По объекту, предмету и методологии изучения часто отождествляются или пересекаются с общественными науками, противопоставляясь при этом естественным и абстрактным наукам на основании критериев предмета и метода. В гуманитарных науках, если и важна точность, например описания исторического события, то ещё более важна ясность понимания этого события. [источник не указан 722 дня]
В отличие от естественных наук, где преобладают субъект-объектные отношения, в гуманитарных науках речь идёт преимущественно о субъект-субъектных отношениях (в связи с чем постулируется необходимость интерсубъективных отношений, диалога, общения с другим).
Гуманитарные науки включают философию, культурологию, религиоведение, филологию, лингвистику, литературоведение, искусствознание, отчасти (во взаимодействии с социальными науками) историю, психологию, антропологию, этнографию, когнитивистику, а также ряд других, неконвенциональных дисциплин, например, изучающих метаморфозы человека и человечества под воздействием техносреды (техногуманистика) .
Гуманистика — это область самопознания и самосозидания человека и человечества. О чем бы ни писались гуманитарные сочинения: об эстетике итальянского Возрождения или об эпических сказаниях древней Индии, о взаимовлиянии романских и германских языков или о кантовской философии времени и пространства, — всюду перед нами предстает образ человека в разных его воплощениях. Мы сопоставляем себя с ними, находим общность и отличия, а значит, глубже познаем себя и одновременно становимся более человечными.
Надеюсь, вы для себя выделили две науки, гуманитарные(естественные) и технические(инженерные).
Поддержи меня, подпишись на мой блог, поставь лайк, оставь комментарий.
Спасибо за прочтение статьи!
Фотография — unsplash.
Никогда не думал, что скажу подобную фразу, но всё же лучше поздно, чем никогда: гуманитарные знания — это необходимость, а не блажь.
Конечно, в обществе ныне есть консенсус о том, что гуманитарщина всё-таки нужна. Не зря даже аббревиатуру STEM (Science, Technology, Engineering, Math) дополнили ещё буквой A (Arts). Однако, как мне кажется, этот консенсус представляет собой больше традицию, нежели взвешенное и сознательное решение.
Скажу честно: мне не нравится буква A. Не нравится потому, что она редуцирует всю область гуманитарных знаний к «всего лишь» искусству. Это оставляет лёгкую лазейку рационализма для объяснения, зачем это всё надо: искусство приносит эстетическое удовольствие; удовольствие — это хорошо; следовательно, надо изучать искусство.
Этот силлогизм, на мой взгляд, уводит от решения действительно важной проблемы: а зачем? Современный мир ведь не требует от нас гуманитарных знаний. Напротив, специалисты с техническим образованием по умолчанию имеют больше преимуществ на старте: в среднем, у них лучше развито критическое мышление (ссылки — см. в книге А. Панчина «Защита от тёмных искусств»), их навыки востребованы на рынке (программирование, аналитика, моделирование), они меньше подвержены мошенничеству (критическое мышление неплохо защищает от фрода).
Сравните две ситуации: выпускник гуманитарного факультета и технического — кто лучше устроится в жизни с материальной стороны? На текущий момент, ответ настолько очевиден, что не требует даже доказательств.
Подобный перекос в сторону науки не может не вызывать дальнейших следствий. Недавно вышла заметка Панчина о том, зачем философия нужна науке (спойлер сути заметки: практически не нужна). Вброс породил несколько ответов, опубликованных на Сигме: ответ академического философа и Рецензию на оба ответа. В последней автор с грустью констатирует шаблонность мнений, хоть и предлагает открыть дискуссию:
При этом с обеих сторон нам выставили витринные мнения — не самые оригинальные, но удовлетворяющие интерес интеллектуального туриста, на пути которого ещё не одна сохранённая вкладка. Как мне кажется, сей прецедент — это хороший повод завязать публичную полемику и поговорить серьёзней о философии науки. Ведь пока что вместо обсуждения, за которым стоило бы следить с попкорном, мы получили пару текстов, о которых можно будет поговорить за чайком на кафедре.
Собственно, я бы предложил расширить вопрос от философии до всей области гуманитарных знаний, так как аргументы pro & contra, в целом, не изменяются.
Базис общества и этики
Позицию науки на области жизни индивида, по моему мнению, можно кратко сформулировать следующим образом: имеется экстремальная задача максимизации удовольствия человека, не важно, какого: физического, морального, эстетического и пр. Если что-либо позволяет увеличить матожидание, то это — хорошо. Иначе — плохо.
В этой формулировке, как верно замечает автор рецензии, и сама этика вызывает вопросы: собственно, а зачем она науке? Не сейчас, а принципиально. Сейчас — понятно, в обществе есть консенсус о том, что есть хорошо, а что — плохо. Однако этот консенсус сформирован не наукой, а историей человечества, в которой религии, философии и традиции, несомненно, было больше во временном плане, чем науки.
Однако время идёт, скорость принятия изменений возрастает (сравните поколения 80-х, 90-х и нулевых), поэтому этот консенсус в любом случае может быть пересмотрен. На что же он может опереться? Если на науку, как, насколько я понимаю, хочет Панчин, то этика не имеет никакого смысла: ну какое дело двуногой обезьяне до всего этого? Опыты над животными (не своими) — а что такого? Опыты над людьми? Гм, попахивает нацизмом (кстати, опять отсылка явно не к научной стороне вопроса, а к традиции и этике), но, в целом, что может сказать наука без этики на этот счёт? Двадцатый век показал нам, что может произойти с обществом, если подобные рассуждения ставятся во главу угла. Да и дилемма двух заключённых, вполне чётко формализуемая с научной точки зрения, может дать нам неплохой прогноз, во что превратится общество, подчиняющееся строгим математическим законам.
Каков выход из подобного тупика? Этика — это явно плохой ответ, ведь этика — это всего лишь следствие, а не причина. Нельзя просто так взять и «насадить» этику: что-то должно быть в основе, иначе результат будет подобен семенам, посаженным в плохую почву.
Позволю сделать себе предположение, что современная этика имеет в своей основе синтез религиозного аспекта (христианство и язычество), философского (либерализм) и немного научного. Если же мы уберём из этого синтеза первое и второе, то что останется? И чем заполнить тот вакуум, который образуется в основании систем аксиом?
Ось смысла
Есть ряд понятий, которые наука определить не в состоянии. Не в смысле, что это невозможно, а в том смысле, что данное определение останется абстрактным.
Например, когда мы используем число 1 — мы имеем ввиду один палец, один телефон, одну кружку. Мы не имеем ввиду «выделенный элемент множества натуральных чисел, не имеющий прообраза в операции взятия следующего числа». Здравый смысл и научное определение здесь сильно расходятся.
Важным понятием в жизни человека является понятие «смысла». Смысл даёт мотивацию, цели, планы; смысл позволяет принимать решения; смысл определяет ценности. Наука может попробовать дать определение этому слову (см. вариант выше), но сможет ли это определение действительно удовлетворить человека разумного?
Рассматривая любое событие, мы можем его оценивать формально: принесло ли оно нам материальную пользу или нет, каковы потенциальные последствия этого события. Однако это не всё: есть ещё и ось смысла, когда мы рассматриваем произошедшее именно в контексте «зачем» и «почему».
Эта ось — область философии, этики, литературы и других гуманитарных дисциплин. Визуализируя, можно представить жизнь в виде трёхмерного пространства с осями пользы, смысла и времени. Если мы убираем одну из осей, например, ось смысла, то жизнь становится плоской. И если технические и естественные науки способны продвинуть человечество по первой оси, то только гуманитарные дисциплины могут дать прогресс по второй.
Пространство «польза–смысл–время»
Кстати, я специально не использую слово «наука». По-моему, давно пора решить этот спор простым утверждением, что да, скорее всего, философия, этика, психология не являются науками с позиции примата современных технических и естественных наук. Быть может, это определение изменится, быть может — нет.
То, что что-то не является наукой, не означает, что это не нужно или что это хуже, чем наука. Мы слушаем музыку, не визуализируя в голове, какие ноты выбрал композитор; мы смотрим на закат, не вспоминая, что это — всего лишь физическое явление, не несущее нам никакой сиюминутной пользы. Мы ищем смыслы и, думаю, инвестируем в этот поиск существенно больше ресурсов, чем в науку.
Психология науки
Глубинная психология уделяла особое внимание развитию психики человека. Карл Юнг отмечал, что если первая половина жизни направлена на рождение, формирование и утверждение эго, то вторая посвящена поискам смысла. Быть может, именно в этом и кроется решение возникшей дилеммы: каждый подход актуален в свой период времени. Когда-то нужно фокусироваться на одном, когда-то — на другом.
Если применить ту же аналогию к развитию самой науки, то можно символически выразить, что наука, похоже, находится ещё в стадии формирования эго. Гуманитарные знания существовали задолго современной науке, поэтому ей крайне важно сейчас преодолеть материнский/отцовский комплексы, чтобы окончательно сформироваться. И, возможно, следующим шагом как раз станет синтез этих двух противоположностей.
P.S.
- Источник первой фотографии — unsplash.
- Источник второй фотографии — unsplash.
Сергей Д.
12 февраля · 9,3 K
Согласно классификатору областей наук, бывают:
Естественные науки,
Технические науки,
Медицинские науки,
С/х науки,
Общественные науки,
Гуманитарные науки.
С точки зрения законодательства РФ приказом РосСтата от 18 июля 2019 года “Об удтверждении форм федерального статистического наблюдения для организации федерального статистического наблюдения за деятельностью в сфере образования, науки, инноваций и информационных технологий” выделено 6 областей науки:
– Естественные науки, в том числе математика… Читать далее
В чем смысл атеизма, если мы еще не до конца поняли как устроен наш мир и есть ли в нем Верховный разум, описать который хотя бы попытались мировые религии?
опытный атеист, работал в google, знаю 7 естественных языков и столько же…
В реальной жизни мы никогда не обладаем полнотой информации, нам требуется умение работать с приблизительными, а не с абсолютно точными данными. Разница между подходом к анализу информации убеждённого догматика и критически мыслящего атеиста состоит в том, что второй скажет: “у нас недостаточно информации, поэтому давайте попытаемся решить, какой ответ наиболее вероятен”. И он будет понимать, что его данные по вопросу очень грубые, предварительные и, в целом, могут оказаться недостоверными. Если они совсем уж плохи, то последовательный атеист не будет ими пользоваться, а честно признается, что ответа пока нет. Например, мы можем предполагать, что кроме нас есть другие цивилизации во Вселенной, но основание считать, что это возможно, не является основанием считать, что так оно и есть. И потому мы пока вынуждены сказать, что не знаем наверняка. Вполне разумно воздержаться от ответа, хотя это важно только тогда, когда приоритетом мы ставим именно получение достоверной информации.
(Кстати, под атеистом я имею в виду не просто антиклерикально настроенную личность, но эпистемологически грамотного человека, соблюдающего научный скептицизм)
Ортодоксальный верующий поступает не так. Поэтому он легко объяснит ураган Катрина “греховным” поведением гомосексуалов. А изучать метеорологию — пойти на риск, что честный ответ будет “знаем лишь с определённой точностью”, что ещё хуже: “шторм никак не связан с гомосексуалами”. Достоверная информация такому верующему не нужна, его “метод познания” решает другие задачи: ему нужно любыми правдами и неправдами обосновать свою картину мира, индуцированную всевозможными прорехами в знаниях, считать себя правым, а оппонента наивным дурачком. Это имеет нулевое отношение к познанию чего-либо. Бывает, естественно, что верующий и вовсе не такой, тем не менее сама идея принадлежности к определённой конфессии поощряет некоторую сознательную предвзятость в различных вопросах, увеличивая риск проявления оной в неподходящий момент.
А теперь по порядку. Обращаем внимание на корень слова “атеизм” и вспоминаем, что же такое теизм. Берём любого теистического бога, забываем про абсолютные доказательства как класс и открываем для себя простецкую теорему Байеса. Что мы можем сказать с точки зрения теории вероятностей, к примеру, по поводу библии в целом и её теистического бога в частности? Ладно, просто лично я ничего другого не знаю, а библия довольно проста и показательна.
Нам известно 0 (ноль) механизмов воскрешения людей; нам известно 0 (ноль) задокументированных достоверных случаев воскрешения людей; нам известны очень хорошо механизмы, происходящие при смерти мозга; все научные данные говорят о необратимом характере смерти мозга и стремительном разрушении мозговых структур в первые минуты и десятки минут после смерти; при этом у нас 0 (ноль) доказательств воскресения Иисуса, что он существует сейчас и очень неверные сведения относительно того, что Иисус вообще являлся реальной исторической личностью. А также у нас есть тысячи мифов и религиозных текстов самых разных народов, включая библию, где люди воскресают пачками: как мы помним, библия учит, что когда Иисус воскрес, в городе были видны многие воскресшие пророки. Всё это говорит нам о том, что вероятность того, что он и правда воскрес, близка к нулю настолько, насколько это возможно. А вероятность, что это просто очередной мифологический текст — почти единица.
Отсюда мы плавно переходим к понятию нефальсифицируемости. Нефальсифицируемость гипотезы или некоего утверждения не означает их ложность — это гипотеза, истинность которой мы не можем проверить. Мы принципиально не знаем, ложная она или истинная. С другой стороны, как сказал Карл Саган: “экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств”. С оглядкой на этот полезный принцип, идея о том, что человек взял и воскрес, может расцениваться так, будто наука в этом аспекте не имеет объяснительной силы. Однако, как хорошо известно, мы используем теории, связываем их, строим предсказательные модели и всё у нас очень хорошо работает. Наука — это самокорректирующийся вероятностный механизм, один из принципов которого гласит, что любое знание лишь промежуточная интерпретация истины. Знания дополняются, уточняются. Всё ок.
Снова возвращаемся к Иисусу. Важно понять простую вещь: христианский бог не является деистическим богом и упор на реальность за пределами физики напрямую противоречит библии. Напротив, теистический бог, согласно религиозным текстам, напрямую влияет на реальность и, таким образом, вполне фальсифицируем. Наличие утверждений о якобы исцелениях, схождении благодатного огня, выживание в чреве кита, множественных воскресениях, рождении ребёнка девственницей, путешествии израильтян из Египта через пустыню и прочее, прочее дают широкие возможности для прямого опровержения информации из библии. В этом плане лишь произвольное назначение неудобных участков текста “метафорами” позволяет верующему возмущаться научным анализом его книги. Но это возмущение по меньшей мере странно, а в целом — необоснованно. И даже если библия и правда гениально составленный текст, требующий чтения между строк, нетрудно показать, что миллионы людей по всему миру понимают тексты библии именно как буквальное повествование, а чтение между строк — метод настолько нестрогий и произвольный, что я даже не хочу его касаться.
(А если кто-то всерьёз считает, что библия — гениальный текст, то вот вам визуализированная репрезентация противоречий, смешных нестыковок: BibViz Project – Bible Contradictions, Misogyny, Violence, Inaccuracies interactively visualized. Или списком.)
Конечно, можно ещё вспомнить о том, что библейский бог — светоч морали, который поощряет “правильные” поступки, гневается и наказывает за “неправильные”. И здесь ведь открывается просто целое поле для научных/статистических экспериментов.
Суммируя только вышеприведённые факты, мы можем утверждать, что вероятность существования данного бога стремится к нулю. То же самое можно утверждать обо всех теистических божествах, которые нам известны из мифологических и религиозных текстов.
Забавно и то, что с появлением фото- видеосъемки всякие воскресения и чудеса удивительным образом прекратились, а с появлением психиатрических стандартов уровня ‘Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders’ мы почему-то перестали наблюдать толпы пророков, даже относиться к ним стали по-другому.
Между тем многие верующие придерживаются позиции “Бога белых пятен”, а в особенности за эту концепцию цепляются работники культов, но это лишь моя личная и скромная выборка. В попытке хоть как-то рационализировать свои заблуждения, они полагают, что существуют неразрешимые вопросы, которые доказывают наличие бога, но упорно не приводят оснований считать так. Впрочем, сложность задаваемых вопросов не только не является основанием считать вопрос неразрешимым, но, как правило, является признаком поверхностного знакомства с рассматриваемой проблематикой, а иногда и признаком того, что вопрос попросту глупый и ненаучный. Думаю, будет излишне говорить, что наша современная цивилизация может существовать только благодаря науке и техническому прогрессу, которые вместе решают такие сложные вопросы, какие случайный человек и представить не может.
Разумеется, эволюционировавший в более примитивных первобытных условиях, наш мозг устроен таким образом, чтобы постоянно искать закономерности и делать далёкие прогнозы. В животном мире выживаемость обеспечивается тем, что ты избегаешь серьёзных ошибок второго рода (например, в результате неправильной интерпретации внешних сигналов, как то шелест листьев, рискуешь быть съеденным хищником), взамен чаще совершаешь незначительные ошибки первого рода. Но есть контринтуитивные вещи: скажем, откуда взялась Вселенная? Как смоделировать в голове желание найти закономерность и одновременно учитывать необъяснимость таких явлений? В этом-то котле и зарождаются боги, чудеса, даже страхи.
Мораль: если человек отказывается от науки в пользу бога либо идёт на компромисс (по-русски: усаживается на оба стула), он сознательно понижает для себя стандарты доказательства во всём. Высокие стандарты доказательности гарантируют нам приемлемую достоверность ответов, тем самым понижая потенциальные риски, связанные с иррациональными убеждениями. Решение снизить стандарты доказательств, если вас интересует истина (или её промежуточное состояние), никогда не является приемлемой затеей. Сейчас у нас нет никаких объективных оснований считать, что боги, чудеса имеют место быть. Субъективные основания в расчёт не берём по вышеописанным соображениям. Пользуясь случаем, рекомендую книги Даниеля Канемана и Паскаля Бойе: Thinking, Fast and Slow и Religion Explained: The Evolutionary Origins of Religious Thought соответственно.
Прочитать ещё 56 ответов
В чем специфика астрономии по сравнению с другими науками?
Мои итальянские друзья называют меня “Энциклопедия Треккани”, по-нашему что-то…
Хмм, попробуем сформулировать, чем же астрономия отличается от других наук:
Астрономия исследует небесные тела, но астрономы могут только наблюдать за ними, что либо изменить или активно повлиять на них пока (!) невозможно – практически всю информацию о небесных телах приносит нам электромагнитное излучение.
И проделать опыты с небесными объектами, как, например, в химии, биологии или физике, тоже невозможно (за редким исключением). Только в последние 50 лет (но что это за время по сравнению с возрастом Вселенной?) стало возможным что-то изучать непосредственно – например, изучают лунный грунт, зондируют атмосферу планет.
Мы наблюдаем положение небесных тел и их движение с Земли, которая сама находится в движении.
Для наблюдения небесных явлений нужно большие затраты времени. Например, некоторые звезды можно увидеть только летом или наоборот зимой. Многие наблюдения зависят от времени суток.
Некоторые небесные объекты находятся очень далеко от нас, поэтому многие вычисления неточные или приблизительные.
Все объекты мы наблюдаем при помощи телескопа, они расположены на различных расстояниях, так далеко, что ни один глаз или телескоп не в состоянии опеределить, какой из объектов дальше, какой ближе, но кажется, что все они одинаково далеки от нас.
Прочитать ещё 1 ответ
Какой математический факт вас поражает больше всего?
IT-предприниматель (IIKO, Финград). Основатель и CEO Pyrus – платформы для…
Математика – обширна, в ней паралельно существуют совершенно разные науки. Уже в школе математика, начинаясь с основ арифметики и операций с натуральными числами, позже делится на алгебру и геометрию. В университете появляется математический анализ, аналитическая геометрия, комплексный анализ. А есть еще функциональный анализ, динамические системы, топология, теория кос, алгебры Ли, итд.
Но оказывается, что все разделы математики тесно связаны между собой. Например, есть такой математический факт:
В этой формуле соединены 5 фундаментальных математических констант из разных наук:
- 0 – “единичный элемент” в группе действительных чисел по сложению (арифметика)
- 1 – “единичный элемент” в поле действительных чисел по умножению (теория чисел)
- e – основание натуральных логарифмов, производная функции e^x равна самой себе (матанализ)
- pi – отношение длины окружности к ее диаметру (геометрия)
- i – “мнимая единица”, основа комплексных чисел (комлексный анализ)
Прочитать ещё 22 ответа
В чем вы видите коренное отличие естественных наук от гуманитарных? Может быть, стоит гуманитарные не называть науками?
Бывший школьник, недопсихолог, далеко не генетик и не нейрофизиолог, но…
Разделение научного знания на разные науки уже архаично. Сейчас только формально существуют «физика» и «биология». На самом деле, лет 100-200 назад можно было легко определить, к какой науке относится то или иное знание — к химии, физике, биологии и т. д. Вот, этот человек изучает золото — он химик, а этот — падение яблок — он физик. И никому в голову не приходит, что свойства золота обуславливаются физическими законами, а гравитация — гравитационным взаимодействием химических элементов разной атомной массы. С научно-технической революцией всё это исчезло, ведь сейчас знание о строении атома нельзя отнести ни отдельно к физике, ни отдельно к химии. Вот и изучаются эти темы в школах параллельно на двух предметах, а придумали поднауку — сначала молекулярную химию, затем квантовую физику.
Вот вам пример, мы говорим о построении белка в клетке. Это что? Это — биология. Движемся дальше. Как это происходит? иРНК строится на ДНК-матрице по принципу комплиментарности, затем выходит из ядра и тРНК приносит мономеры на рРНК и белок строится. Как тРНК приносит аминокислоты? Они цепляются за него? Как? На этот вопрос ответит молекулярная химия и её подраздел молекулярной биологии. Идём далее. Процесс, в следствие которого молекулы аминокислот цепляются за тРНК базируется на взаимодействии субатомных частиц. Это что? Это — квантовая физика.
Если мы говорим о научном знании, то в двадцать первом веке правильней будет говорить о науке в целом и её общей парадигме, а уже потом добавлять, что те или иные базовые знания относят к определённым наукам, а плодить кучу подразделов и субспециальностей — бред.
Вы там ещё про лингвистику спрашивали, но это зависит от того, что вы подразумеваете под лингвистикой — изучение испанского как второго языка или изучение языковых особенностей народов, сравнение культур и исследование появления речи у человека и её изменение как на длинных исторических промежутках (десятки тысяч лет), так и на коротких (последние сто лет). Вот тут и загвоздка: первое — это изучение языка как средство общения, а второе — изучение языка как феномена. Во втором случае мы называем это наукой, связываем с историей, нейробиологией (мы же должны знать, как эволюция мозга влияет на появление речи) и т. д. В первом случае — это не наука, потому что тут и научных методов-то нет, не говоря уже о других критериях.
Ну, в общем, это только моё мнение. Стопроцентно полагаться на него не стоит, потому что я тупой, но принять к сведению — вполне.