Джоан скотт гендер как полезная категория

Своей спецификой обладал в советском союзе и мужской опыт — кроме привычного и сегодня обязательного призыва в армию, советское государство «давило» на мужчин довольно жестким, милитаризированным образом мужественности, который исключал эмоциональность и был связан с большим количеством разных ограничений в повседневной жизни.

Это лишь один пример того, как гендерная оптика позволяет нам увидеть в знакомой истории то, на что мы не обращали внимание раньше, — и что при этом касалось огромного числа людей, непосредственных участников исторических событий. Актуальность гендерной истории, на мой взгляд, очень объемно передает один русскоязычный текст, который я искренне считаю гениальным, — статья белорусской исследовательницы Елены Гаповой «Любовь как революция, или „несмотря на Грамши“ Полуты Бодуновой».

Гапова в своём тексте обращается к личному документу, который долгое время оставался неразгаданным историками белорусского национального движения начала ХХ века. Автор этого текста — эсерка Полута (Пелагея-Полина) Бодунова, активная сторонница «национального возрождения» Беларуси в 1920-х. В 1930-е годы Бодунова уехала из захваченной большевиками страны в Прагу, но из эмиграции сбежала, не выдержав одиночества и нахлынувшей тоски. Она вернулась на родину, где до 1938 года жила вместе с родственниками, постепенно теряя рассудок и способность к речи. В 1938 году, будучи уже практически невменяемой, революционерка была расстреляна.

Полута Бодунова оставила после себя сочинение, которое, по словам смущённого сотрудника Национального архива Республики Беларусь (именно с его впечатлений Гапова начинает анализ текста), не похоже ни на какой другой документ, а кроме того и вовсе как-то «неприлично»: «посвящено личным отношениям мужчины и женщины» и «выставляет „это“ напоказ». Интересно, что под «этим» сотрудник архива не имел в виду интимные подробности любовной связи: таких подробностей в тексте нет. Зато в нем есть перечисление «горестей» Бодуновой, написанное на белорусском языке: разлука с любимым (тоже революционером, Томашем Грибом), душевные муки, чаяния о белорусском народе. И всё это в одном сочинении, где жанр «плача» соседствует со страстной проповедью, а рассказы о любви — с политической речью.

Стиль этого повествования ещё более необычный: в нём угадываются попытки написать «роман чувств», используя недостаточные для этого ресурсы «крестьянского» белорусского языка начала ХХ века. В результате русскоязычные слова и метафоры из сферы «высокого штиля» соседствуют с белорусскими просторечиями. Всё это подкрепляется «языковой маргинальностью» (термин Гаповой) в построении фраз и их сочленении между собой.

Используя феминистскую критику языка и обращаясь к постколониальной теории, Гапова «расколдовывает» историю Полуты Бодуновой, предлагая несколько объяснений тому, что мы видим в тексте. В первую очередь исследовательница объясняет, почему её персонаж оказался в забытьи, по какой причине фигуре Полуты Бодуновой не нашлось места ни в советской истории революционного движения Беларуси, ни в современной истории белорусской нации. Кроме того, Гаповой удается дать объяснение странному языку Бодуновой: в нем революционерка попыталась соединить несоединимое — «большую» русскую литературу, которой училась в петербургском университете, «женское письмо» (точнее, его прототип), революционные идеи и национальный колорит.

Полута Бодунова в таком контексте оказывается персонажем, в судьбе которого пересекается сразу несколько сюжетов: конфликты белорусского национального движения начала ХХ века, противостояние нарративов в попытке написать историю этих движений советскими и современными учеными, а главное — специфика жизненного мира человека, у которого попросту нет «готового», конвенционального языка и языковой нормы для выражения своих переживаний. Как показывает ситуация с сочинением Бодуновой, когда такого же языка нет и у учёного, из истории выпадают необычные и яркие личности, и целые архивные документы.

Источник

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«БАШКИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Институт истории и государственного управления

Кафедра зарубежной истории

Доклад на тему:

Гендерная модель исторического анализа Дж.Скотт

Выполнил: студент 1 курса

группы ИЕиСА (маг.-о)-11-18

Ситдикова С.М.

Проверил: к.и.н., доц. Тухватуллин Р.Р.

Уфа – 2018

Содержание

Введение………………………………………………………………………………………………………..3

Гендерный исторический анализ как новое направление в науке……………………..5

Возникновение «женских исследований»………………………………………………………10

«Гендер – полезная категория исторического анализа»…………………………………..15

Заключение…………………………………………………………………………………………………..24

Список использованной литературы……………………………………………………………..25

Введение

Гендерная история – направление в исторической науке, изучающее историю формирования и функционирования социальных отношений, основанных на воспринимаемых различиях между полами; историю представлений о «мужском» и «женском» как категориях социального иерархического порядка; историю гендерных отношений, преимущественно как историю отношений власти и социального контроля, выраженных в гендерных идеологиях и представленных в гендерных репрезентациях, а также способы конструирования «мужского» и «женского» через гендерное воспитание и образование и их закрепление в качестве гендерной идентичности личности. Гендерная история характеризуется междисциплинарностью, использованием наряду с собственно историческими методами подходов различных дисциплин гендерных исследований: гендерной лингвистики, социологии, психологии и др. Гендерная история возникла в 1980-х гг. в рамках истории женщин. Однако если последняя базировалась на феминистской идеологии и была укоренена в феминистском движении, гендерная история стремилась преодолеть крайности, которые политика вносила в науку, и представить целостную картину взаимоотношений полов. Принципиально важной для развития теоретических оснований гендерной истории стала статья американского историка Джоан Скотт «Гендер – полезная категория исторического анализа» (1986), в которой были определены сущность и содержание понятия.[1]

Цель данной работы – проанализировать программную статью Джоан Скотт «Гендер – полезная категория исторического анализа».

Исходя из цели, ставятся следующие задачи:

Рассмотреть гендерный исторический анализ как новое направление в науке в целом.
Проследить возникновение «женских исследований».
Рассмотреть методологические положения гендерной истории Дж. Скотт.

Гендерный исторический анализ как новое направление в науке

До конца 60-х – начала 70-х гг. XX в. для историков всех стран казалось очевидным, что прошлое (как и настоящее, и будущее) – есть нечто общее для всех, без различия пола. Позиции этой научной парадигмы казались неоспоримыми; они коренились в стереотипном восприятии отношений полов как заданных биологически и потому неизменных. Но в конце 1960-х гг. социологи и социопсихологи, лингвисты и политологи ряда стран в буквальном смысле «заметили» пол, заинтересовались им и тем, как он влияет на жизнь индивида и личности. Чуть позже, в 1970-е гг., «невидимая революция» захватила и историков. «Заметить» пол, поставить вопрос о возможности рассмотрения его как одного из «социальных определителей» (подобно классу и расе) ученых заставили события и процессы конца 1960-х гг., которые ныне именуют «бурными», «ниспровергающими». Вторая половина XX в. была отмечена сразу тремя важнейшими социальными процессами, сходными с революционными.[2] Во-первых, вопрос об отношениях полов был поставлен на повестку дня молодежными движениями, знаменитой «студенческой революцией 1968 г.», поставившей под сомнение всю систему ценностей и ориентиров старшего поколения. Не только научное сообщество, но и социум как таковой оказались подготовленными к восприятию новых концепций. Во-вторых, важным фактором оказалась сопровождавшая молодежные движения сексуальная революция, позволившая смело говорить о проблемах пола и открывшая для обсуждения в средствах массовой информации (а не только в научной литературе) ряд ранее табуированных тем (скажем, вопрос о сексуальной удовлетворенности женщины в браке или о толерантности к трансвестизму и операциям по смене пола).[3]

…

Источник

Гендерная история – это междисциплинарное направление, предметом изучения которого является историческая ретроспектива изучения гендерных отношений. До недавнего времени женщины были исключены из поля зрения исследователей. Это и понятно, ведь на протяжении столетий женщины устранялись из публичной жизни и властных сфер, что делало их практически невидимыми для историков. Историография античности и средневековья оставила нам яркие женские образы: Жанна Д’Арк, Екатерина Великая и др., но вошли они в нее как раз благодаря тому, что вели себя, выходя за рамки женского поведения. Философы античности, употребляя термин «человек», имели в виду мужчину. Мужчина – добытчик, женщина – хранительница очага. Андроцентристский (от греч. – мужчина) подход культивировался в истории со времен античности, где женщина не являлась субъектом гражданского права. О зарождении женского самосознания можно говорить со второй половины XIX в. Именно тогда появляются феминистки – суфражистки (от англ, suffrage – право голоса) в Великобритании. В начале XX в. в ряде стран женщины получили избирательные права. Первая и Вторая мировые войны привели женщин на производство и изменили их социальный статус. В начале 70-х гг. XX в. зарождается «женская история» – это во-первых, история женщин; во-вторых, женский взгляд на исторический процесс. В 1980- е гг. в исторической науке было сконструировано понятие «гендер». Пол – это социально-культурная конструкция, а, значит, в каждом обществе существуют собственные гендерные стереотипы и понимание гендерных ролей. Понятие «гендерная история» возникло в начале 80-х гг. XX в., его теоретическую базу впервые обеспечила Джоан Скотт в своей статье «Гендер: полезная категория исторического анализа» (1986) . Появление гендерной истории стало реакцией на развитие женских исследований и истории женщин (исторической фемино- логии), которые в конце 1970-х гг. зашли в тупик. Методологически эти исследования базировались либо на марксистской методологии, либо, в большинстве своем, на психоаналитических интерпретациях, которые подчеркивали глубинную психологическую неизменность оппозиции мужского и женского начал и сводили объяснение процесса формирования и воспроизведения половой идентичности к индивидуальному семейному опыту субъекта, абстрагируясь от исторической специфики. Гендерная история стала эффективным «противоядием» от крайностей данных интерпретаций, а также более адекватным средством исторического анализа.

В отличие от «чистых психоаналитиков», историки гендера исходили из представлений о комплексной социокультурной детермина- [1]

ции различий и иерархии полов и анализировали их функционирование и воспроизводство в макроисторическом контексте.

Гендерная история включает в себя историю женщин, историю мужчин, историю полов и их взаимоотношений, проблему социального конструирования пола и, самое главное, взаимосвязь и влияние вышеуказанных процессов на общую картину исторического развития человечества. При этом, гендерная история заключается не в простом описании мужчин и женщин и их основных характеристик, а в систематическом выявлении их взаимосвязей через постоянное сравнение в рамках различных исторических ситуаций.

Методологические особенности. Важнейший вклад в становлении гендерной методологии заложили историки США (Б. Андерсон, П. Бергер, Дж. Скотт и др.). Так, Джоан Скотт предложила весьма продуктивную схему анализа исторического материала сквозь призму гендерного подхода. Она наметила четыре основных смысловых «комплекса» гендерной методологии:

1) культурно-символический;
2) нормативно-интерпретационный;
3) социально-институциональный;
4) индивидуально-психологический.

Культурно-символический комплекс включает в себя работу с системами культурных символов, бытующими в тот или иной исторический период. Это могут быть различные символические женские образы (Ева, Мария) и мифологические представления о невинности, порочности, осквернении и пр. Историка здесь будут интересовать формы репрезентации этих символических смыслов и их трансформации в различных исторических контекстах.

Нормативно-интерпретационный комплекс – это работа со сложившимися в культуре нормативными утверждениями, закрепленными в религиозных, педагогических, научных, правовых и политических доктринах, причем очень важно показать, как то, что фиксируется в качестве «извечного», «правильного» или «единственновозможного» возникает и утверждается в борьбе с альтернативными концепциями. Изучение исторической природы этих утверждений (например, постулата о «женском предназначении») позволит исследователям доказать не «биологический» («такова женская природа») их характер, а показать, что соотношение «мужского» и «женского» является продуктом социального конструирования в определенную эпоху.

Социально-институциональный комплекс предполагает анализ роли полового различения в структуре и функционировании социальных институтов и организаций. Здесь имеются в виду не только традиционно рассматриваемые с этой точки зрения системы родства, брак, семья, домашнее хозяйство, но и рынок рабочей силы, система образования, государственное устройство, социальные отношения, политические институты. Историков должно интересовать, как происходит воспроизводство социального порядка, основанного на половых различиях, как в этой связи функционируют институты социального контроля и за счет чего осуществляется распределение и перераспределение власти.

Индивидуально-психологический комплекс – это рассмотрение самоидентификации личности в различные исторические периоды, т.е. в чем «субъективная гендерная идентичность» совпадает, а в чем не совпадает с культурно-предписанными и социально-заданными образами «идеальных» мужчин и женщин.

Достоинства гендерной истории состоят в следующем:

1) применение гендера как категории анализа позволяет раскрыть исторический процесс во всем его многообразии и функциональности;
2) гендерная история помогает выявить роль фактора пола в складывании и функционировании важнейших институтов общества (семья, государство, армия, религиозная община и т.д.), регулировании распределения материальных и духовных благ, власти и престижа в масштабе всего общества, класса или этнической группы;
3) гендерная история анализирует роли гендерных представлений в межличностном взаимодействии, выявляет исторический характер гендерных отношений на межличностном уровне и их динамику.

Проблемы гендерной истории сводятся к следующим:

1) гендерная история часто подменяется историей быта и страдает описательностью;
2) гендерные исследования на настоящий момент продолжают страдать некоторой однобокостью: постоянно и интенсивно исследуется лишь «женская составляющая» исторических процессов и трансформаций, тогда как «история мужчин» и «квир- исследования» (гомосексуальность, трансвестизм и др.) продолжают оставаться для историков темами редкими и экзотичными.

Число историков, решивших связать свою научную биографию с новым направлением – гендерной историей, пока сравнительно невелико, хотя уже можно констатировать наличие перемен. В 2002 г. в Иваново был создан Российский комитет Международной федерации исследователей в области женской истории, что свидетельствует о росте числа специалистов в этой области. Активно разрабатывает новую область исторического знания ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, постоянный представитель России в «Международной федерации исследователей, изучающих историю женщин», Н.Л. Пушкарева, которая занялась «женской темой» еще в середине 1980-х гг. В 1990-е гг. она издала (не считая сотен статей) несколько книг, в том числе в США – монографию «Женщины в русской истории с десятого по двадцатый век», переизданную затем в Великобритании. В ее монографии «Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X – начало XIX в.)» рассмотрены такие аспекты проблемы, как домашнее образование и его роль в жизни женщины, условия заключения и расторжения брака для разных категорий населения, законные и незаконные любовные отношения, особенности материнского воспитания детей .

Проблемы гендерной методологии исторического познания находятся в центре внимания таких ученых из Института всеобщей истории РАН как Л.П. Репина и Т.Л. Лабутина. В гендерной проблематике активно работают историки, представляющие Ивановский государственный университет – О. А. Хасбулатова, О.И. Шнырова, Т.Б. Рябова.

Результатом активизации работы ученых в области женской и гендерной истории стало появление научных, в том числе периодических, изданий: в Москве – «Адам и Ева», в Минске – «Женщины в истории: возможность быть увиденными», в Твери – «Женщины. История. Общество», в Санкт-Петербурге – «Гендерная история: Pro et Contra», в Харькове «Гендерные исследования». Их авторы используют возможности гендерного анализа в изучении различных исторических эпох и сфер человеческой деятельности, рассматривая прошлое и настоящее сквозь призму взаимоотношений между полами и социокультурных представлений о «мужском» и «женском».

В США гендерная история развивается наиболее успешно. Гендерные исследования стали признанной частью учебных программ в 600 колледжах в 34 штатах и самостоятельными факультетами в 30 американских университетах. В США развернули свое действие более 130 программ поствузовского образования по линии «женских и гендерных исследований». Гендерные исследования конца XX – начала XXI вв. оказались замеченными официальными властями США. Под их непосредственным влиянием возникают такие направления деятельности местных, федеральных и центральных властей как гендерная экспертиза законодательства, политических деятелей и т.п.

Тематика исследований.

В отдельный тематический блок можно выделить работы по «истории женщин», выполненные в жанре биографии. Прежде всего, это исследования о знаменитых советских феминистках А. Коллонтай и [2]

И. Арманд; встречаются работы о Н.К. Крупской[3]. Есть тексты о знаменитых женщинах «серебряного века» (писательницах, художницах, актрисах, ученых) и об известных русских эмигрантках.

Видное место занимает социокультурная проблематика: социально-политический и семейный статус женщины, а также проблема женского труда и женской занятости. Историки чаще всего реконструируют положение женщины через ее участие в повседневных практиках: положение в семье, дом, быт, вопросы одежды и питания.

Исследуется также «Медицинский» или «телесный» аспект, то есть вопросы, связанные со здоровьем женщины, а также с ее «правами на свое тело» (роды, материнство, аборты, сексуальность, болезни, проституция). Этот аспект ставит вопрос о властных стратегиях государства по отношению к женщине и о влиянии идеологии не только на умы людей, но и на их тела. Здесь наибольшего внимания заслуживает книга Ю. Градсковой «Обычная советская женщина»[4] где автор пытается очертить границы этого понятия через обзор различных «описаний» женской идентичности – через ее участие в политике, трудовом процессе, повседневной жизни, через семью, телесность, сексуальность.

Пока еще только вырабатываются подходы к теме «женщина и Великая Отечественная война». Современные ученые пытаются найти новые подходы к описанию женщины на войне и в тылу: исследователей интересует военная повседневность, ее проживание и переживание мужчинами и женщинами. Отдельную проблему составляет анализ идеологии и пропаганды (в том числе и визуальной) в годы войны, ее «конструирование» и различные способы воздействия на мужчин и женщин.

Видное место в гендерной истории постепенно занимают исследования по истории моды, где мода может рассматриваться и как социальное конструирование пола, и как телесная практика.

Популярным стало изучение границ приватного и публичного. Так, И. Утехин в своей книге «Очерки коммунального быта»[5], анализирует различные аспекты «коммунального образа жизни», стирающего границы между «публичной» и «приватной» сферами и своеобразно переопределяющего характер взаимоотношения полов.

Доминирующей в настоящее время является социально- политическая проблематика, а самыми распространенными темами являются: «женщины и политика», «женщины в новой экономике», «женщины и бизнес». Также встречаются исследования об изменении семейного статуса современной женщины, о проблемах планирования семьи, о «смешанных» браках и пр.

Источник