Для человека нет ничего полезнее человека спиноза
Бенедикт Спиноза (Барух Спиноза) – родился 24 ноября 1632 года, Амстердам. Голландский философ, один из выдающихся представителей философии Нового времени, рационалист, пантеист. Автор сочинений – «О Боге, человеке и его счастье», «Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом», «Политический трактат», «Этика, доказанная в геометрическом порядке и разделенная на пять частей» и др. Умер 21 февраля 1677 года, Гаага. Афоризмы, цитаты, высказывания Бенедикт Спиноза
|
|
Философ Бенедикт Спиноза в своём труде «Этика», среди многих вопросов, ставит проблему «человеческого рабства». Под рабством он понимает бессилие человека в укрощении и ограничении аффектов. Спиноза отмечает, что человек подверженный аффектам, уже не владеет сам собой, но находится в руках фортуны, и хотя видит перед собой лучшее, принуждён следовать худшему.
Представляют интерес рассуждения философа о добре и зле. Под добром Спиноза понимает то, что для нас полезно, под злом – то, что мешает нам обладать добром. Если же добро и зло рассматривать в самих себе, они не показывают ничего положительного в вещах и составляют только модусы мышления. Например: музыка хороша для меланхолика, дурна для носящего траур, а для глухого – ни хороша, ни дурна.
В природе вещей для каждой вещи существует другая, более могущественная, которая может разрушить первую. Спиноза утверждает, что это аксиома.
Могущество внешних причин бесконечно превосходит силу, с которой человек пребывает в своём существовании. Отсюда следует, что он находится всегда в пассивном состоянии, следуя общему порядку природы вещей, повинуясь и приспосабливаясь к нему. Сила и возрастание всякого пассивного состояния определяются соотношением могущества внешней причины с нашей собственной способностью пребывать в своём существовании.
Так как добродетель состоит в том, чтобы действовать по законам собственной природы, и так как всякий стремится сохранять своё существование по законам собственной природы, то отсюда следуют три положения. Первое из них заключается в том, что основание добродетели составляет стремление сохранить собственное существование и что счастье состоит в том, что человек может сохранять его. Второе – что добродетель надо искать ради неё самой, и что нет ничего лучше неё для нас, ради чего следовало бы её искать. Наконец, третье: самоубийцы бессильны духом и совершенно побеждаются внешними причинами, противными их природе.
Спиноза отмечает, что для человека нет ничего полезнее другого человека. Люди не могут желать для сохранения своего существования ничего лучшего, чем согласования друг с другом, чтобы души и тела их составляли как бы одну душу и одно тело, так как в этом случае они образуют гораздо более сильный индивидуум, чем каждый из них в отдельности. Получается, что люди, управляемые разумом, т.е. люди, ищущие собственной пользы по руководству разума, не чувствуют влечения ни к чему, чего не желали бы другим людям, а потому они справедливы, верны и честны.
Человек, вследствие аффекта стремящийся к тому, что бы другие любили то же что и он и жили по его желанию, – действует под влиянием страсти и поэтому будет ненавистен тем, кто под влиянием такой же страсти думает иначе.
Всякое желание и действие, причину которого мы составляем, поскольку мы имеем идею Бога, Спиноза относит к благочестию (religio). Желание же делать добро, вследствие того, что мы живём по руководству разума, он называет уважением к общему благу (pietas). Честностью Спиноза называет желание человека соединить с собой узами дружбы других людей, а постыдным – то, что препятствует дружественным связям.
Люди подвержены аффектам, далеко превосходящим добродетель человека. Поэтому они часто влекутся в разные стороны и бывают, противны друг другу, нуждаясь между тем во взаимной помощи. Поэтому, для того, чтобы люди могли жить в согласии и помогать друг другу, необходимо, чтобы они поступились своими правами и обязались не делать ничего, что может быть вредным другому.
Каким образом это может произойти становится ясным из того, что всякий аффект может быть ограничен только аффектом более сильным и противоположным ему, и что каждый человек удерживается от нанесения вреда другому боязнью большего вреда для себя. При таких условиях общество может существовать только в том случае, если оно разрешит каждому мстить за себя и судить о том, что хорошо и что дурно. Поэтому оно должно иметь власть предписывать общий образ жизни и устанавливать законы не посредством разума, которому не под силу ограничить аффекты, а путём угроз. Такое общество, строящееся на законах и власти самосохранения, называется государством, а люди, находящиеся под защитой его права, – гражданами.
Следовательно, в естественном состоянии нет ничего, что было бы добром или злом по общему признанию, так как каждый заботится сам о своей пользе, и сам определяет, что есть добро и зло. Поэтому преступление возможно только в состоянии гражданском, где по общему согласию определяется что хорошо, и что дурно, и где каждый должен повиноваться государству. Таким образом, преступление является неповиновением, наказываемым вследствие этого только по государственному праву. Так же в естественном состоянии нет понятия собственности, так как невозможно сказать, что вещь принадлежит тому или другому человеку. Всё принадлежит всем, следовательно, нет ничего, что можно было бы назвать справедливым или несправедливым.
Законы природы обнимают собой общий естественный порядок, часть которого составляет человек. Человеческие аффекты показывают если не человеческое могущество и искусство, то могущество и искусство природы не менее, чем многое другое, что привлекает наше внимание и в созерцании чего мы находим удовольствие.
Человек, руководствующийся только аффектом или мнением, отличается от человека, руководствующегося разумом. Первый помимо своей воли делает то, чего совершенно не знает; второй следует только самому себе и делает только то, что он признаёт главнейшим в жизни и чего вследствие этого он больше всего желает. Первого Спиноза называет РАБОМ, второго – СВОБОДНЫМ.
Свободный человек меньше всего думает о смерти, его мудрость состоит в размышлении о жизни. Он никогда не действует лживо, всегда стараясь быть честным. Для свободного человека жизнь в государстве является более подходящей, где он живёт сообразно с общими постановлениями, чем в одиночестве, где он только повинуется себе.
Любой человек обладает способностью ясно и отчётливо познавать себя и свои аффекты если не полностью, то, по крайней мере, частично, а, следовательно, и получать меньшее страдание от них. Надо заботиться, чтобы аффект был отделён от представления внешней причины и соединён с истинными представлениями. Влечения или желания, возникающие обыкновенно из подобных аффектов, не будут чрезмерными. Так как прежде надо заметить, что одно и то же влечение делает человека и активным и пассивным.
Поскольку душа познаёт вещи как необходимые, она имеет тем большую власть над аффектами, иными словами, тем менее страдает от них. Чем больше это познание простирается на единичные вещи, которые мы воображаем отчётливее и живее, тем больше бывает эта власть души над аффектами, что свидетельствует так же и опыт. В самом деле, мы видим, что неудовольствие вследствие потери какого-то блага утихает, как скоро человек, потерявший его, видит, что это благо никоим образом не могло быть сохранено.
Пока мы не волнуемся аффектами, противными нашей природе, до тех пор мы сохраняем способность приводить состояния тела в порядок и связь сообразно с порядком разума.
Кто любит Бога, тот не может не стремиться, чтобы и Бог в свою очередь не любил его. Эта любовь к Богу и есть один из всех аффектов самый постоянный и, поскольку он относится к телу, может уничтожиться только вместе с сами телом. Таким образом, представляется, какую силу над аффектами имеет ясное и отчетливое познание, и в особенности тот третий род его, основание которого составляет познание Бога. Это понятие если и не совершенно уничтожает аффекты, составляющие пассивные состояния, то, по крайней мере, достигает того, что они составляют наименьшую часть души.
Спиноза подчёркивает, что душа может воображать и вспоминать о вещах прошедших, только пока продолжает существовать тело. Человеческая душа не может совершенно уничтожиться вместе с телом, но от неё остаётся нечто вечное. Душа подвержена аффектам, относящимся к пассивным страданиям, только пока продолжает существовать тело.
Та часть души, которая остаётся, какова бы она не была по своей величине, совершенно другой части. Вечная часть души есть разум, в силу которого мы называемся действующими. Та же часть, которая погибает, есть воображение, благодаря которому мы называемся страдательными.
Литература
Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения // Антология мировой философии в 4 тт., т. 2. – М., 1970 г.
«Если же путь, который, как я показал, ведет к этому, и кажется весьма трудным, однако все же его можно найти. Да он и должен быть трудным, ибо его так редко находят. В самом деле, если бы спасение было у всех под руками и могло бы быть найдено без особенного труда, то как же могли бы почти все пренебрегать им? Но все прекрасное так же трудно, как и редко» – Спиноза.
Спиноза человек загадочный из той породы, о которых говорят «не от мира сего». Родом из семьи испанских (или португальских) евреев, которые спасаясь от испанской инквизиции, эмигрировали в Голландию. Одинокий затворник, который прожил жизнь святого, но был проклят своей еврейской общиной на веки вечные за свое вольнодумство. Многие и сейчас (например Дугин) считают его чуть ли не проповедником Антихриста. Его не волновали деньги и слава. Имущество отца он оставил сестре. Жил скромно, снимая недорогие комнаты и зарабатывая шлифовкой линз для микроскопов, телескопов и очков. Умер рано, всего в 44 года. Некоторые биографы полагают, что его привычка месяцами не выходить на улицу и пыль от шлифовки линз могли пагубно сказаться на его здоровье.
Спиноза относится к философам первой величины, который создал свою очень оригинальную и всеобъемлющую систему, которая дает читателю один из возможных вариантов видения картины мира. Сам Спиноза, конечно считал, что она является строго доказанной, обоснованной и отсюда – истинной. Но современному читателю, знакомому с идеями Канта, Юма, Витгенштейна такой взгляд может показаться наивным, потому что Спиноза безоговорочно верит в логику и язык в лучших традициях средневековой схоластики. Спиноза целиком и полностью предан дедуктивному методу Декарта, но, на мой взгляд, реализует его хуже, нежели последний, несмотря на то, что по форме книга Спинозы создает видимость большей «строгости» нежели философские работы Декарта. А все потому, что дедуктивный метод движется от общего к частному и здесь все зависит от того насколько верными являются аксиомы в самом начале цепочки рассуждений. Книга называется «Этикой» неслучайно. Несмотря на то, что автор начинает книгу с достаточно абстрактных рассуждений (о субстанции, Боге, атрибутах, модусах и т.п.), Бенедикта, как философа в первую очередь волнуют близкие человеку проблемы, а поэтому метафизика для него, играет лишь вспомогательную роль для обоснования этических положений. Метафизика Центральными понятиями метафизики Спинозы есть «субстанция», «атрибут» и «модус».
Субстанция. Еще досократики были заняты поиском того из чего состоит все то, что существует (субстрат сущего). Одни считали, что это вода, другие – огонь, воздух и т.п. В Новое время Декарт полагал, что субстанций две – материя (телесная субстанция) и дух или мышление (нематериальная, отличная от материи субстанция). Обе сотворены Богом, но для него остался загадкой вопрос об их взаимодействии. С. трактует, по сути, субстанцию как первопричину всего, что существует и эта субстанция и есть Бог. Но в отличие от Декарта он полагает, что материя и мышление – это не отдельные от Бога другие субстанции, а лишь его свойства. Бог по определению Спинозы – это нечто абсолютно совершенное и всемогущее. Существовать лучше, чем не существовать, следовательно – Бог существует, иначе он не был бы совершенным (схоластическое доказательство бытия Бога, которое принято называть «онтологическим»). Также ясно, что нечто бесконечное является более могущественным, нежели нечто конечное, а это значит, что вне Бога не может быть ничего и он бесконечен и включает в себя все (в том числе и материю). Он совершенен и, поэтому, не может меняться (быть более или менее совершенным). Это значит, что Он не может испытывать каких-либо эмоций к людям как ветхозаветный Бог, или иметь какой-то цели.
Ведь «…если Бог творит ради какой-либо цели, то он необходимо стремится к тому, чего у него нет», а это означает, что он несовершенен, а это по мнению Спинозы нелепо, ибо противоречит самому понятию Бога. Таким образом, получается, что Вселенная (Природа), Бог и субстанция – это одно и то же. Бог у Спинозы. – это не трансцендентный (стоящий «по ту сторону») от творения творец, а некая имманентная (внутренне присущая) всему первооснова. Антропоморфизмы в описании Бога для Спинозы следствие человеческого невежества.
«Есть люди, которые воображают, будто Бог подобно человеку состоит из тела и души и подвержен страстям. Но уже из доказанного ясно, как далеки они от познания истинного Бога» – Спиноза.
Атрибуты. Атрибуты – это свойства Бога. Такими атрибутами являются мышление (дух) и протяженность (материя), подобно тому, как цвет и форма являются атрибутами какой-то одежды. Это две стороны одной медали. Но поскольку Бог бесконечен, то он имеет и бесконечное множество других атрибутов, о которых мы не догадываемся, ибо мы несовершенны. Мы знаем только два его «измерения».
Модус. Модусами Спиноза называет отдельные конечные проявления субстанции и ее атрибутов. Отдельная вещь – это модус субстанции. Тело человека – это модус материи, а душа – модус мышления. Все вещи у Спинозы, так или иначе имеют оба модуса. Поэтому у него получается, что даже предметы неживой природы (стол или астероид) имеют души, что противоречит здравому смыслу. Правда, эти души имеют разные ступени сложности и чем сложнее тело, тем сложнее и душа. Итак, все вещи одушевлены, все души воплощены. Со смертью тела умирает и индивидуальная душа, кроме той ее части, которая имеет часть Бога, которая в свою очередь просто растворяется в океане бесконечной субстанции. Здесь также важно отметить, что двигаясь по этим ступеням от субстанции через атрибуты к конечным модусам, каждая последующая ступень оказывается менее совершенной.
Этика Человек. Человек взятый по умолчанию – это рабское эгоистическое существо. Он вожделеет к вещам внешнего мира и его поведение в целом иррационально. Поведение человека определяют аффекты (страсти, эмоции). Его главной движущей силой является стремление к самосохранению и «росту» своего существования (инстинкт самосохранения).
«Каждая вещь, по мере своих сил, стремится сохранять свое бытие» – Спиноза.
То, что способствует этому, мы называет «добром», а что мешает – «злом».
Таким образом, представления о добре и зле происходят из фундаментальной жажды или вожделения всех конечных вещей к существованию. «…наши представления о добре и зле обусловлены нашим вожделением, а не наоборот: мы жаждем вещей не потому, что они хороши, а называем их хорошими, потому что жаждем их». Суждения человека о добре и зле формируется под влиянием страстей. Всякий расценивает какую-либо вещь хорошей или дурной, полезной или бесполезной сообразно со своим аффектом. Так скупец считает самым большим добром обилие денег и т.п. Добро и зло. Конечно «добро» и «зло» у Спинозы не могут иметь объективного (онтологического) статуса. Они существуют только с точки зрения конечных созданий, но как части целого их нет. Как было показано выше, наши представление об этих понятиях, как правило, определяются аффектами. Мы считаем человека хорошим (даже если он дрянь), потому что любим его, а не любим его, потому что считаем его хорошим. Тем не менее, наши представление меняются, если мы включаем «мозги». Самосохранение обретает иной смысл, когда мы понимаем, что всякая конечная вещь уничтожается внешней причиной. Преодоление конечности и смертности возможно только в Боге. Таким образом, для Спинозы «добром» следует считать то, что способствует воссоединению с Богом, а злом – то, что препятствует этому. И тем, что помогает нам на этом пути, есть познание, которое является сущностью души. Только о познании мы с достоверностью можем говорить как о добре.
Самое высшее, что душа может постичь, есть Бог и потому высшая польза или благо души есть познание Бога. Мы таким образом стяжаем в себе абсолют и ту часть души, которая вечна. Тем не менее, влияния аффектов на человека столь сильное, что мы размениваем нашу жизнь на погоню за вещами мира, а не на познание. Аффекты вводят человека в заблуждение и ставят его в зависимость от вещей. Страсть – это разросшийся аффект, который делает невозможным адекватное познание. Может показаться, что тем самым С. предлагает нам превратится в таких себе компьютеров без эмоций, которые только и делают, что познают. Поскольку у него бог не может ощущать эмоций, то он мне как раз и напоминает такой сухой мыслящий аппарат. Для человека такое состояние чистого мышления, конечно, не является возможным ибо аффекты продуцируются телом, а избавится от него мы не можем. Кроме того не все аффекты он считает опасными. Например веселье, любовь, радость и т.п. могут способствовать познанию. Но когда аффект начинает управлять нашим поведением, то превращается в страсть, которая всегда вредна для человека. Любовь также может быть чрезмерной. Как же минимизировать влияние пагубных аффектов? Свобода. Вся этика Спинозы направлена на обретение свободы, но свободы весьма специфической. Во-первых, причинно-следственные связи определяют события нашей жизни и конечно нельзя полагать по Спинозе будто мы кузнецы свой судьбы. Во-вторых, Спиноза отрицает свободу воли. Человек, который воображает себя свободным, в глазах Спинозы подобен брошенному камню, который воображает, что его движение есть свободный полет.
«…люди считают себя свободными, так как свои желания и свое стремление они сознают, а о причинах, располагающих их к этому стремлению и желанию, даже и во сне не грезят, ибо не знают их». – Спиноза
Свободной по мнению Спинозы будет такая вещь, которая в своих действиях не определяется внешней причиной и действует исключительно из необходимости собственной природы. В этом смысле свободным является только Бог ибо вне его нет ничего другого, что могло бы влиять на его действия. Но даже у Бога нет свободы воли в смысле возможности делать все, что хочется. Бог действует из необходимости собственной природы. Только такую свободу Спиноза и признает. Это самодетерминация, свобода как возможность действовать на основании своей природы. Свобода как познанная необходимость. Нашей природой является разум. Свободным будет тот человек, поведением которого управляет разум, а не аффекты. Это не свобода воли, а другой уровень детерминации. Таким образом, свобода для Спинозы – это в первую очередь освобождение, освобождение от страстей. Освобождение и смысл жизни. Как освободится от страстей и стать свободным? Во-первых, аффект может быть ограничен или уничтожен только более сильным аффектом. Познание не может препятствовать никакому аффекту; оно способно к этому лишь постольку, поскольку оно рассматривается как аффект. Поэтому познание тоже в каком-то роде должно стать аффектом, чтобы побеждать. Спиноза постоянно говорит об «интеллектуальной любви к Богу» как о смысле жизни. Познание должно быть интеллектуальной любовью, чтобы противодействовать страстям и эта «philosophia», духовная жизнь и есть смысл жизни человека. Во-вторых, когда мы познаем что все вещи необходимы и определяются к существованию и действию бесконечным сцеплением причин, то наша душа менее страдает от аффектов. Все, что происходит в нашей жизни неизбежно и необходимо. Изменить ничего нельзя. “
Не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать” – Спиноза
В-тетьих, познавая аффекты и их причины, мы тем самым уменьшаем их влияние на нас.
Метафизика Спинозы дискуссионная; психология и антропология – очень реалистична; этика была реализована в самой жизни Спинозы.
Вместо выводов. Приведённое выше перечисление – это лишь несколько обломков от той глыбищи идей и размышлений, которой является “Этика” Спинозы. Чтение данной книги – это труд, местами довольно изматывающий. Например, встречаются формулировки, способные причинить мозгу метафорический вывих.