Чем мог быть полезен александру 1 чарторыйский

 
27 января 1804 г. государственный канцлер граф Александр Романович Воронцов направил князю Адаму Чарторыйскому свое последнее распоряжение, которое заканчивалось так: “Канцелярия моя переходит к вашему сиятельству…” Вряд ли князь мог предполагать, что он – поляк по происхождению – в 33 года станет министром иностранных дел Российской империи. Да еще в такое трудное для России время.

Назначение на такой высокий пост вызвало неоднозначную реакцию при петербургском дворе; некоторые вельможи екатерининского времени считали его выскочкой, другие – завидовали, а откровенным недоброжелателем Чарторыйского считали влиятельного генерал-адъютанта Александра I князя Долгорукого.

Одним из первых сотрудников, принятых на работу в министерство князем Чарторыйским, был известный впоследствии дипломат Бутенев, который так охарактеризовал главу внешнеполитического ведомства: “Он отличался очень красивой наружностью, но держал себя сдержанно, и выражение лица его было холодное, чтоб не сказать гордое”. Другой современник князя писал: “Адам Чарторыйский обладает, по-видимому, всеми качествами для того, чтобы управлять министерством иностранных дел. Он одарен замечательным умом и спокойным характером; интересуясь предметом разговора, он всегда говорит то, что следует, никогда не теряет самообладания и не выходит из границ вежливости даже в таком разговоре, который ему неприятен. Под видом холодности и сдержанности у него весьма доброе сердце. Судя по нотам и мемуарам, выходящим из его канцелярии, он искусно владеет пером и имеет сжатый, энергичный и ясный слог”.

Сам он писал позднее: “В России Воронцов считался самым опытным государственным человеком”. Именно у графа Александра Романовича учился Адам Чарторыйский дипломатическому мастерству; Воронцов не только делился своим богатым опытом, но вскоре стал давать ему важные поручения. В этой связи князь писал: “Я стал принимать участие во всех конференциях с иностранными представителями и мне было поручено составление протоколов, представляемых на высочайшее имя”. Главным же недостатком князя было то, что он плохо говорил по-русски, и при нем вошло в обычай переписываться с русскими посольствами исключительно на французском. Попытки графа Воронцова вести делопроизводство только на родном языке в силу этого не увенчались успехом.

5 апреля 1804 г. Адам Чарторыйский в Совете Министерства иностранных дел делает важное заявление: “Вторжение в территорию Германского государства, которое позволили себе французы с целью увоза герцога Энгиенского и предания его немедленной казни, есть действие, дающее настоящее представление о том, чего должно ожидать от правительства, не знающего пределов в своих насилиях и попирающего ногами священнейшие принципы”.

Герцог Луи Антуан Энгиенский с начала Великой Французской революции находился в эмиграции в Германии и был вывезен оттуда отрядом французских драгун во Францию; заподозренный Бонапартом в заговоре, которого на самом деле не существовало, был расстрелян. Находившийся в то время в своем поместье Андреевском граф Воронцов считал, что следовало принять более жесткие меры по отношению к французскому правительству. Спустя месяц после сделанного заявления в Совете министерства Чарторыйский отвечал графу Воронцову: “Из ваших последних писем я с чувством искреннего огорчения вижу, что вы остались не совсем довольны мерами, принятыми после катастрофы с герцогом Энгиенским”.

Однако год спустя о казни герцога Энгиенского в Петербурге забыли, и 30 мая князь Чарторыйский обращается с миролюбивым посланием: “Его императорское величество узнал, не без истинного участия, о попытке касательно восстановления мира, сделанной французским правительством у короля Великобритании. Эта попытка подала императору надежду на восстановление всеобщего спокойствия…” В этот же день в Париж отправляется составленный князем Чарторыйским проект договора между Россией и Францией, долженствующий служить “основанием для восстановления мира”.

Но Наполеон не намеревался “восстанавливать мир”, и князь отдает себе отчет в том, что “в это время и обнаружилось во всей своей силе ненасытное честолюбие главы французского правительства, и стало несомненно, что Бонапарт употребит все средства к последовательному осуществлению своих гибельных планов, задуманных им против всех европейских держав”.

Воронцов понимал, что в Петербурге после его отставки и болезни с ним не считаются. В этой связи в конце мая 1805 г. Александр Романович вынужден был обратиться к князю Адаму Чарторыйскому с письмом: “Читая и перечитывая с величайшим вниманием важные бумаги, присланные мне вами, я счел долгом изложить мое мнение обо всем этом деле в особой записке, которую прошу представить императору. Я никогда не премину исполнить то, что считаю своим долгом, хотя должен бы думать, что мои представления не очень-то ценятся, судя по тому равнодушию, которое встречают они в большинстве случаев”.

Главное, что заботило Адама Чарторыйского, насколько опасен России Бонапарт. Он составляет смелый план “по переустройству Европы”, подчеркивая при этом, что на Пруссию полагаться нельзя, притом что и “на юге горизонт кажется еще более грозен”. Ведь Турция поспешила признать Бонапарта императором, поэтому Чарторыйский понимал, что Наполеон потребует “нового закрытия Дарданелл”. “Может ли Россия настолько забыть свои интересы, чтоб пассивно взирать на уничтожение своего влияния в Константинополе?” Отсюда вывод: “Система нашей пассивной политики может привести к самым печальным последствиям”, – писал он в одном из писем. Но в Петербурге словно не слышали тревоги своего министра.

Князь Чарторыйский продолжает бдительно следить за поведением турецких правителей. Депеша от 18 января 1806 г. послу в Турцию Италинскому: “Высочайший рескрипт” требует уверить “султана о непоколебимости дружбы его императорского величества. В связи с последствиями Аустерлицкой баталии вам поручено заявить “о готовности государя защищать Порту всеми своими силами. 18 марта Италинскому “поручено не выпускать из виду сношении Порты с французскими эмиссарами”.

6 февраля Чарторыйский посылает депешу Воронцову в Лондон, в которой ему поручено стараться удерживать английское новое министерство от заключения частного мира с Францией. Однако ни дипломатические демарши, ни депеши, адресованные русским послам и посланникам за границей, не могли отвлечь князя Чарторыйского от главной мечты – добиться независимости своей родины. Он продолжал верить и надеяться, что Александр I в этом ему обязательно поможет. Император же, в свою очередь, назначил князя на высокий пост министра иностранных дел в надежде на сочувствие Польши в предстоящей тяжелой борьбе с Наполеоном. С другой стороны, Александр I вскоре убедился, что в Польше многие, если не все, надеялись на победу Наполеона и именно из рук своего кумира ожидали получить независимость. Эти надежды польских магнатов еще более окрепли после Аустерлицкого сражения 20 ноября 1805 г., когда французская армия Наполеона разбила русско-австрийские войска под командованием Кутузова, вынужденного действовать по одобренному Александром I неудачному плану.

17 июня 1806 г. Александр I под давлением своего ближайшего окружения отправляет князя Адама Чарторыйского в отставку с поста управляющего Министерством иностранных дел “с оставлением в других должностях”. Князь несколько ранее сам просился в отставку, поскольку видел, насколько резко стали выступать против него некоторые влиятельные вельможи.

В письме к своему другу Матусевичу признает: “Император Александр с самой первой нашей встречи, 17 лет тому назад, не переставал осыпать меня знаками своего благоволения и даже дружбы, какая редко бывает между государями и подданными. Приняв должность министра иностранных дел, я надеялся, без нарушения долга относительно этого государя, приносить пользу польским землям русской империи, а вместе с тем, которые поступили в раздел между тремя державами. Вы знаете, что эта надежда меня не обманула, и доказательством служит дарованное полякам позволение оставаться разом подданными трех держав, освобождение многих значительных лиц, задержанных со времени нашей революции, и введение народного воспитания в наших областях”.

Год спустя, когда князь Чарторыйский был только “в других должностях”, временный французский посол в Петербурге Савари в одной из своих депеш характеризовал князя следующим образом: “Я нашел, что он ниже своей репутации, поведение его необъяснимо: он как будто ни во что не вмешивается, а общественное мнение приписывает ему почти все”.

В период Венского конгресса Александр I пригласил князя Адама Чарторыйского на должность своего советника по делам Польши, но помешать разделению Варшавского герцогства между Россией, Пруссией и Австрией князь не мог. Да и былое влияние на императора оказалось безвозвратно потеряно. Сам князь 8 мая 1814 г. писал из Парижа: “Впрочем, мне почти совершенно не удается видеться с государем, которого дела и удовольствия поглощают до такой степени, что никто кроме немногих избранных не может сообщаться с ним”. После Венского конгресса наступило окончательное охлаждение царственного друга к князю Адаму Чарторыйскому.

В 1810 г. он покинет Петербург навсегда. Спустя пять лет, после образования Царства Польского, Адам Чарторыйский вошел в состав его временного правительства, однако в следующем году вынужден уйти в отставку. Он получил отпуск и оставил Варшаву.

Когда в 1830 г. вспыхнуло польское восстание, Чарторыйский принял пост президента Сената и национального правительства. После подавления восстания эмигрировал сначала в Англию, а затем в Париж, где и прожил последние 30 лет жизни. Там он за 160 тыс. франков купил дом, который сделался центром деятельности консервативной партии польских эмигрантов. Он основал школы и приюты для детей польских эмигрантов, особо заботился о женском образовании, считая, что просвещение не должно составлять привилегию только дворянства.

ЧАРТОРЫ́ЙСКИЙ (другие русские транскрипции – Чарторыжский/ Чарторижский, Чарторыский) АДА́М Е́ЖИ (Юрий) АДА́МОВИЧ, представитель древнего княжеского рода Чарторыйских из династии Гедеминовичей, польский и российский общественно-политический деятель, один из приближенных императора Александра I, член его «Негласного комитета» и Непременного (впоследствии Государственного) совета, а также Сената; министр иностранных дел Российской империи (1804-1806 гг.), глава польского правительства во время Ноябрьского восстания 1830 г. После эмиграции во Францию его парижская резиденция – Отель Ламбер стал штаб-квартирой патриотически настроенной польской эмиграции.

Является автором мемуаров, многочисленных речей и эссе, а также небольшого числа стихотворных произведений на польском и французском языках.

Детство и юность

Отец польский магнат, генерал-губернатор Подолии и глава патриотической партии Чарторыйский Адам Казимир (1734-1823), мать Изабелла Эльжбета Дорота (урожденная Флемминг) (1746-1835). Адам Казимир был членом Эдукационной комиссии Речи Посполитой (первое в Европе ведомство аналогичное по функциям будущим министерствам просвещения) и старался дать своим детям возможно лучшее образование. К Адаму Юрию и его младшему брату Константину Адаму Александру (1773-1860) приглашали лучших педагогов и деятелей Просвещения со всей Европы, однако образование их нельзя назвать систематическим.

Отец готовил Адама к дипломатической карьере и с целью получения им необходимых для этого знаний в 1786 г. отправил его в путешествие по Европе. В свою первую заграничную поездку молодой Чарторыйский посетил Германию и Швейцарию.

По возвращении на родину в 1788 г. Адам Чарторыйский принял участие в избирательной кампании по продвижению своего отца в качестве депутата в четырехлетний (или «великий») сейм (1788-1792 гг.), во время работы которого патриотическая партия Чарторыйских пыталась провести в стране реформы и избавиться от российского влияния оперевшись на Пруссию. Восемнадцатилетний Адам присутствовал на первых заседаниях сейма, а в конце 1789 г. вместе с матерью уехал для продолжения образования в Англию, так как из-за Великой французской революции путь в Париж был закрыт. В Англии Чарторыйские посетили университеты в Оксфорде, Эдинбурге, фабричные города Ливерпуль и Манчестер, кроме того совершили поездку по Шотландии. Князь Адам изучал английскую конституцию и присутствовал на парламентских прениях.

В Польшу Чарторыйский вернулся накануне принятия великим сеймом конституции 3 мая 1791 г., которая призвана была ограничить «золотую вольность» польской шляхты и ввести в стране наследственную конституционную монархию. Введение майской конституции без санкции России привело к вмешательству последней во внутренние дела Польши, к войне между пророссийской партией в лице Тарговицкой конфедерации и сторонниками майской конституции и ко Второму разделу Польши в 1793 г.

А. Чарторыйский поступил на военную службу в корпус принца Людвига Вюртембергского (мужа его сестры Марии), который будучи братом Марии Федоровны второй жены наследника российского престола Павла и соответственно дядей будущего императора Александра I во время войны повел себя пассивно, сказался больным и покинул армию. Мария не смогла перенести этого позора, подала на развод и постриглась в монахини. За участие в военных действиях Чарторыйский в июле 1792 г. был награжден польским Орденом за воинскую доблесть (Virtuti militari), который был запрещен Екатериной II в том же году и восстановлен только в 1806 г.

После перехода короля Станислава Августа Понятовского на сторону Тарговицкой конфедерации Т. Костюшко, А. Чарторыйский и другие польские патриоты вынуждены были бежать из страны. Так Чарторыйский снова оказался в Англии, где пробыл вплоть до начала восстания Костюшко в 1794 г. Чарторыйский спешно выехал в Польшу надеясь принять участие в восстании, однако был задержан в Бельгии по приказу австрийского правительства. После подавления восстания А. Чарторыйский был освобожден и уехал к родителям в Вену. Разоренные военными действиями 1794 г., имения рода Чарторыйских были секвестрованы по приказу императрицы Екатерины II. По ходатайству австрийского двора Екатерина II возвратила некоторые из имений в обмен на прибытие на русскую службу братьев Адама и Константина Чарторыйских.

На русской службе

В 1795 г. братья Чарторыйские прибыли в Петербург и получили аудиенцию у императрицы в Царском Селе. Им было приказано поступить в военную службу. Адам был зачислен в конно-гвардейский полк, а в 1796 г. пожалован в камер-юнкеры. С этого же года начинается его тесная дружба с великим князем Александром Павловичем, которой способствовала близость их взглядов выработанных образованием в духе Просвещения. После смерти Екатерины II Павел I несколько ослабил давление на польские земли, были освобождены некоторые патриоты участники восстания, в том числе и Т. Костюшко. А. Чарторыйский в это время сначала быстро продвигается по службе: получает чин бригадира, а затем назначение в адъютанты к великому князю Александру Павловичу.

В это время Чарторыйский сблизился с либералами графом П.А Строгановым и Н.Н. Новосильцевым и познакомил с ними наследника престола, заложив тем самым основы будущего «Негласного комитета».

Летом 1798 г. император Павел совершил путешествие по России вместе с сыновьями великими князьями Александром и Константином, в свите которых состоял А. Чарторыйский. За службу во время этой поездки Павел I пожаловал А. Чарторыйскому Орден Св. Анны 2-ой степени, а после принятия Павлом титула великого магистра Мальтийского ордена Чарторыйский был произведен в кавалеры этого ордена. Последней милостью императора Павла оказанной Чарторыйскому было пожалование ему чина генерал-лейтенанта и звания гофмейстера великой княгини Елены Павловны.

После этого в 1799 г. он впал в немилость и получил предписание в течение недели выехать из Петербурга в Италию, куда был назначен императорским посланником при Сардинском дворе с определением в коллегию иностранных дел и с чином тайного советника. Вместе с двором короля Карла-Эммануила IV Чарторыйский находился сначала во Флоренции, а затем после битвы при Маренго в 1800 г., в Риме, где изучал итальянский язык и знакомился с памятниками культуры.

В 1800 г. в качестве чрезвычайного посла в Неаполь для переговоров и поднесения королю обеих Сицилий Фердинанду IV русских орденов был отправлен генерал В.И. Левашев, который проезжая через Рим выдал Чарторыйскому предписание всячески содействовать его миссии. Однако в Неаполе Чарторыйский оставался недолго, так как в марте 1801 г. Павел I был убит заговорщиками, и Александр нуждаясь в поддержке, спешно вызвал своего друга в Россию. К этому периоду относится деятельность Чарторыйского в составе «Негласного комитета», результатами существования которого можно считать преобразование коллегий в министерства, создание комитета министров и Государственного Совета.

Чарторыйский не скрывал от своего венценосного друга, что служит России только для облегчения участи своей разделенной родины, а по возможности и восстановления независимой Польши. Тем не менее, в 1802 г. Чарторыйский был назначен товарищем (заместителем) министра иностранных дел А.Р. Воронцова, а после ухода последнего в отставку в 1804 г., министром иностранных дел. Заключение Россией союза с Австрией и Англией и объявление войны Наполеону было осуществлено под непосредственным влиянием Чарторыйского, который составил план переустройства Европы, предусматривавший восстановление Польши в границах до разделов в династической унии с Россией.

Кроме того, Чарторыйскому было поручено управление народным образованием на присоединенных к России польских территориях. В 1802 г. он был назначен членом «Комитета о благоустроении евреев», а в 1803 г. попечителем Виленского учебного округа.

Во время военной кампании 1805 г. император Александр I останавливался в имении Чарторыйских в Пулавах проезжая на фронт. После поражения российско-австрийской армии под Аустерлицем в 1805 г. и распадом Третьей антифранцузской коалиции Чарторыйский пытался оказать давление на императора и убедить его, что восстановление Польши жизненно важно для интересов России. Он предрекал разрыв с Наполеоном и использование последним патриотически настроенных поляков из учрежденного после Тильзитского мира Герцогства Варшавского против России. С этого момента Чарторыйский всячески уклонялся от службы и неоднократно просил императора об отставке, которую и получил в июне 1806 г. Он сохранил за собой только должность попечителя Виленского учебного округа и уехал из Петербурга.

Накануне вторжения Наполеона в Россию при его поддержке в июне 1812 г. в Варшаве собрался сейм, основавший Генеральную конфедерацию как правительство Речи Посполитой. Маршалом генерального совета конфедерации был назначен отец Чарторыйского – князь Адам Казимир. Сейм постановил, что все поляки, находящиеся на русской службе должны оставить ее. Все это поставило А. Чарторыйского в крайне неловкое положение, из которого он вышел, уехав за границу, сначала в Карлсбад, а затем в Вену. В 1813 г. он дважды встречался с Александром I и беседовал с ним о послевоенном устройстве Польши. К концу кампании 1813-1814 гг. Чарторыйский приехал в русский военный лагерь во Франции в качестве консультанта по польскому вопросу.

В Царстве Польском

После образования Царства Польского решением Венского конгресса и дарования ему Конституции в 1815 г. было учреждено временное правительство Царства Польского, в состав которого вошел Чарторыйский. Однако Александр I не доверил старому другу пост наместника, который получил пожилой генерал Юзеф Зайончек (1752-1826). Кроме того фактически управлял царством брат императора великий князь Константин Павлович, назначенный главнокомандующим войска польского. Он не считался с мнением Административного Совета, являвшегося согласно конституции высшим органом исполнительной власти, и членом которого был А. Чарторыйский. Последний неоднократно жаловался Александру I на самоуправство его брата, и явно был оскорблен тем, что не получил пост наместника, в 1816 г. он ушел в отставку и уехал из Варшавы.

В 1817 г. Чарторыйский женился на княжне Анне Софии Сапеге (1799-1864). Помимо князя Чарторыйского, руки Анны добивался польский генерал, участник наполеоновских войн Людвик Михал Пац (1780-1835). Узнав о намерении Чарторыйского жениться на Сапеге, он вызвал его на дуэль и ранил. В результате после свадьбы молодожены вынуждены были уехать за границу для лечения молодого мужа. Пац вторично вызвал соперника на дуэль, которая долгое время не могла состояться, благодаря вмешательству великого князя Константина Павловича. В 1818 г. противники стрелялись в окрестностях Варшавы, и Чарторыйский снова отделался лёгкой раной. В браке имели пятерых детей, из которых трое достигли зрелого возраста: Витольд Адам (1824—1865), Леон (1825—1827), Владислав (1828—1894), Изабелла Елизавета (1830—1899), Эльжбета Мария Тереза (1830—1830).

Деятельность Чарторыйского на посту попечителя Виленского учебного округа была весьма плодотворной. Если в 1804 г. при его вступлении в должность в округе насчитывалось всего 70 школ, то в 1811 г. их было уже 157. Однако в 1823 г. Чарторыйский был вынужден подать в отставку и с этого поста в связи с раскрытой деятельность польских патриотических кружков филаретов и филоматов, имевших связи с декабристами. С 1824 г. до 1827 г. Чарторыйский устраняется от политики, проводит время в родовом имении Пулавы, где организовал музей и собрал богатую библиотеку.

В 1827 г. когда процесс по делу декабристов выявил наличие тайных обществ в Польше, император Николай I согласился с тем, чтобы польских заговорщиков судил польский Сенат, как это прописано в конституции 1815 г. Чарторыйский приехал в Варшаву и принял деятельное участие в этом процессе, в результате чего Сенат не признал заговорщиков виновными в государственной измене, а только в основании тайных обществ и недонесении о существовании других тайных обществ за пределами Царства Польского. Так А. Чарторыйский снова вернулся в польскую политику, и когда в 1830 г. разразилось восстание, он оказался среди его лидеров. В ноябре 1830 г. он стал членом Административного совета, а с декабря 1830 г. возглавил временное правительство и исполнял обязанности министра иностранных дел. По мере продвижения русских войск к Варшаве правительство Чарторыйского все больше теряло популярность и в августе 1831 г. он подал в отставку. Последние дни восстания Чарторыйский провел в военном лагере генерала Раморино, который вопреки приказанию присоединиться к главной польской армии ушёл за Верхнюю Вислу, был оттеснен в Галицию и сдался австрийцам. После этого Чарторыйский перешел в лагерь генерала Ружицкого, но и тот вскоре вынужден был перейти российско-австрийскую границу. Тогда Чарторыйский бежал в вольный город Краков, а при подходе русских войск при содействии австрийских властей выехал из города.

Так для Чарторыйского наступил новый период в жизни – эмиграционный.

В эмиграции

Сначала Чарторыйский приехал в Лондон, надеясь найти там сочувствие польским национальным чаяниям в виду того, что в это время в Лондоне заседала конференция по учреждению бельгийского государства (бельгийцы, как и поляки, в 1830 г. восстали против Объединенного королевства Нидерландов, под властью которого они оказались после 1815 г.). Однако его надежды не оправдались. Тогда он перебрался в Париж, где и осел. Его парижская резиденция Отель Ламбер стал центром притяжения для польских патриотов и деятелей национального возрождения других стран. В 1840-х гг. Отелем Ламбер была создана целая сеть агентств, главные из которых находились в Лондоне, Риме и Стамбуле. В частности Чарторыйский участвовал в отправке нескольких миссий на Балканы. В частности в 1843 г. в Сербию приехал его агент чех Ф. Зах (1807-1892) и привез проект плана предусматривающего освобождение и объединение южных славян, который оказал влияние на формирование новой концепции сербской внешней политики, изложенной в 1844 г. министром иностранных дел Сербии И. Гарашаниным в программе «Начертание».

А. Чарторыйский был президентом многих польских эмигрантских обществ (Историко-Литератрурного, Общества научной помощи и Польской публичной библиотеки) и оказывал им финансовую поддержку.

Чарторыйский до конца жизни продолжал ждать удобного случая, политических осложнений и большой войны в Европе, чтобы вновь поднять польский вопрос. Однако его ждало разочарование: революции 1848-1849 гг. были быстро подавлены, а Крымская война (1853-1856 гг.) оказалась весьма локальной. Тем не менее, с началом войны Чарторыйский и его сторонники пошли на контакт с османскими властями и отправили в турецкую армию польских генералов и офицеров, а также занялись организацией польских батальонов на Балканах для борьбы с Россией.

С приходом к власти Александра II в России начался этап либеральных реформ, и император позволил Чарторыйскому посетить родные земли – впервые после восстания 1830 г.

Умер Чарторыйский 15 июля 1861 г. в Монфермейле под Парижем. Сначала он был похоронен там же, а позднее его останки были перевезены в родовую усыпальницу Чарторыйских в имении Сенява под Краковом.

Сочинения:

Чарторижский А. Мемуары. М., 1998.