Чем я могу быть полезен миру

Редактор прислала мне набранное интервью со мной. Это было пару месяцев назад, говорили мы долго, много часов. Много о вере и религии, издание религиозное.  Много о детях, приемном родительстве. Об особенном ребенке, реабилитации. О мировоззрении. О силе. О жизни в целом.
Этому человеку я очень доверяю,  я расслабилась и потекла. К интервью не готовилась, вот оно и видно. 26 листов  неструктурированного текста. Как она нарежет из этого статью – я не представляю. Но это ее профессиональная часть проблемы. Я же попробую себе тут  какие-то куски выкладывать. Хотя сегодня по тексту я явно вижу, что я была в ударе, в пике любви к себе. Если бы я писала это в эфир людям, а не трепалась на кухне подруге – я бы многие вещи отфильтровала, сделала причесаннее. Но может, в этом как раз и отдельная ценность этого текста.

 Польза миру от меня.

…это позволило мне набраться смелости и уйти с работы, освободиться от своей установки «быть полезной обществу». Это был единственный выход – освободиться от трудовой книжки и заняться ребенком. Да, это такая цена: для того, чтобы у моего ребенка было развитие, мне надо было проститься с работой: с понтами, с каблуками, с хорошей зарплатой и всем сопутствующим. Очень трудно это было сделать мне. Я застала время комсомола, и родители мои коммунисты, у них четкая была градация «хорошо-плохо», польза обществу и общественные интересы выше личных, я в этом выросла, что человек должен приносить пользу обществу.
Сейчас я очень сильно трансформировала это понятие пользы обществу в своей системе ценностей. Лучше быть, чем казаться. Очень часто то, что кажется пользой и правильным, на самом деле правильно ли? Под большим вопросом…
Тонкие внутренние моменты, душевные порывы, благородство – их и не видно-то снаружи, и пользы как бы в них нет. Но в них истинная польза. Они потом выльются в большой поступок, в какую-то силу – вырастить своего ребенка, а не сдать в детский дом, например. А снаружи никак не видно это. Поэтому польза обществу, которая измеряется зарплатой, местом твоим – это достаточно условно все.  И не про истинную пользу-то. Вот я училась в одном институте, потом в другом, в аспирантуре – я такая полезная-а-а. Да?А сегодня я внешне в состоянии безработной, никакой пользы обществу не приношу. Оно на меня тратится на пособие. Но я отдаю себе отчет в том, какую пользу я приносила 10 лет назад миру, и какую сейчас.

– Какую ты 10 лет назад пользу приносила?
– Ну, формально я была большой хороший экономист. Платила налоги. Много налогов. Но по сути я бы сейчас сказала, что 10 лет назад я готовила и формировала себя к себе сегодняшней и к сегодняшней своей пользе. Не более того. Я не склонна перечеркивать периоды предыдущей жизни. Надо уважительно относиться к себе и вчерашней и позавчерашней. И периоды какого-то не очень быстрого развития уважать, потому что это база, на которой ты строишь свои сегодняшние шаги. Поэтому хорошо и спасибо мне, что я делала карьеру и зарабатывала деньги, потому что когда мне надо было стартануть с ириной реабилитацией, у меня было и знание английского и жилье – тот момент, что мне не приходилось думать о крыше над головой и чем кормить детей, очень важен. Я могла освободить мозги и руки, не думать о хлебе насущном, а направить все ресурсы на Ирину.

– Ты много пишешь в ЖЖ. Исходя из твоего постулата, что мы все все делаем для себя, ты так мысли свои структурируешь?
– Да, структурирую. И еще когда я пишу, я проживаю свои эмоции. И это на сегодняшний день самый безопасный 🙂 способ для окружающих – такое мое проживание моих эмоций. Я правда мощная. Я очень долго стеснялась об этом говорить, как-то нескромно и некрасиво сказать, что я большая. Но это так. Если я сержусь, трясутся стены. Если я испытываю любовь, ее чувствует не только тот, на кого она направлена, а еще 50 человек вокруг, которые попадают в поток. Это природное качество, и люди мне за жизнь уже очень много обратной связи об этом дали, настолько, что я уже осмелела признавать это в себе. Это, конечно, не со всеми так, а с теми, с кем у нас ниточки имеются. Но их достаточно много. И вот так проживать мои страдания и победы в журнале – это безопаснее всего для окружающих, их так меньше задевает рикошетом. Потому что если мне больно, то получается больно близким, я бы переносила это на них. Мы все так делаем в той или ной степени. А так я это проговариваю, эмоции структурируются, они там в строчках выплескиваются. Ну ты же видишь: выкладываешь какой-нибудь текст, и год идут круги по воде, потому что люди видят за словами сильную эмоцию, жизнь, а слова – это способ передать поток, энергию, и если этой энергии много – она задевает многих. И слова вроде обычные, но когда ты их не просто складываешь красиво, а нанизываешь в процессе проживания своего потока, люди это очень чувствуют. Я так рефлексирую, искренне, по-человечески проживаю.

Я в какой-то момент поняла, что лучшее, что мы можем сделать – это искренне проживать свою жизнь. Я достаточно устойчива и спокойна, чтобы позволить наблюдать это другим людям, потому что в какой-то момент мне стало видно, что это важно для других, которые, может быть, не так сильно свое проживают. Чужое наблюдать полегче. Тем более, если это опыт преодоления. Если этот опыт успешный, хоть и трудный, это людей поддерживает. Конечно, это и моя польза, я прежде всего проживаю свое. Ну и мне не жалко, если кто-то по ходу может для себя что-то взять, я только рада.

Еще один из моментов. Я хорошо усваиваю. Мне не надо 10 раз повторять, я за два понимаю. И дальше я могу поделиться. Понимаешь, как-то так жизнь устроена, что момент озарения: «о, я понял!» – это мало стоит. Понять конечно хорошо, но это ни про что пока. Человеку надо много раз носом, носом, носом, опытом, опытом. И когда ты это понимаешь, то соглашаешься, что не будешь уворачиваться – это опыт, тяжелый, трудный, но он-то и ценен. И на мне это хорошо видно. И человек перестает уворачиваться.

Более того, когда ты это понимаешь, ты начинаешь этот опыт искать. Вот эти люди, которые идут волонтерами, помогают в хосписе, еще где-то, это же не их личное горе, хотя, конечно, есть и те, у кого это болит. Но есть люди благополучные, с этой темой лично не соприкоснувшиеся, но они интуитивно чувствуют, что мы приходим в этот мир за опытом – он ценен, он важен. Только собственный опыт, только собственное проживание ты можешь трансформировать в свою силу. Ничего снаружи не заплатив, не переболев, не превозмогая – сильнее ты не станешь. Знания – да, но силы, внутренней устойчивости, умения быть большим – не добавляется. Для этого надо проживать. Люди, которые интуитивно это чувствуют, они идут – помогать, проживать, они берут часть не своих человеческих проблем и боли на себя. Я думаю, что некоторые природно это знают – что не уворачиваясь от жизни, ты приобретаешь. Это та цель, за которой мы в том числе приходим. Поэтому когда мне начинают говорить: «Инга, сил вам!» или «За что вам столько?!» – я улыбаюсь. Ну, как я объясню – за что мне столько. Наверное, я этого хочу, наверное, я готова это все делать.

Мне кажется, мы все априори согласны на тот путь, которым мы идем и который проживаем. Поначалу я расценивала свои сложности как наказание, я искала, что я такого сделала, где я прокололась и оплошала, за что мне. Сейчас я считаю, что это скорее поощрение. Я себя чувствую любимым учеником. Правда. Вот смотри. Когда я решаю сложные вопросы – я выдыхаюсь, я чувствую истощение большее, чем я копала бы или занималась в тренажерном зале. Я физически очень вынослива. Но психическую усталость я чувствую быстрее. А после такой как с Иришей нагрузки – я уже научилась выдыхать, расслабляться. Я просто знаю, что оно решится. У меня уже есть этот опыт, что завтра все равно наступит и там что-то будет, откроется, появится. Нету паники. И опыт мне подсказывает, что так или иначе я извлеку из этого свою пользу. Иногда бывает, что ситуация ухудшается, усугубляется, чтобы набрать обороты. Решись она на верхнем слое, я бы не докопалась до чего-то важного. Но вот она все хуже и хуже, но потом она становится так плоха, что ты, для того чтобы ее разрешить, хоп – и домик подвинешь. И сразу много слоев вскрывается и много для кого это становится проявленным. Так это наказание или поощрение?

Опять же. Если у тебя есть представление о себе, что ты великий – это одно, это не сильно кому-то помогает. Но я как раз понимаю что это моя норма, у каждого есть его норма. И нечего тут гордиться и стесняться нечего. Бери и делай свое. Мне с детства хватало смелости идти самой, мне не было интересно вешать фотографии Модерн токинга, хотя они были у всех девочек в классе, не носить модное, ходить не туда и транслировать свое. Но это не моя заслуга – я это получила в стартовом пакете. Значит, я это использую. Если я могу словом поддержать человека на Дальнем Востоке или в Нью-Иорке, то для чего-то ж эта возможность мне дана? Журнал, на мой взгляд, это одна из лучших форм употребления этой возможности. Ириша – тяжелая задача, но тем она и вовлекает очень много людей. И раньше мое слово только ты и знала, а сейчас его будут знать и твои читатели: кто-то свое решит, извлечет, провернет свое. И когда я говорю в интернете – это как сто газет. И они и сегодняшние и завтрашние. А кто-то и через пять лет прочтет. Иногда я вижу, как человек делает перепост того, что я написала три года назад. Т.е. до него эта волна вот сейчас только дошла. Но она дошла, а не пропала, в землю не ушла. Это я не на кухне подружке, хотя оно и на кухне подружке хорошо, но силу и доступность слова сегодня я вижу другую.

Ну и опять же, как правило, отклики приходят, когда мне они нужны,  а может я их лучше вижу тогда, когда мне плохо, когда я кусаю одеяло и вопрошаю: «Что я делаю? Зачем мне это? Может, я не туда иду?». И тут мне приходит письмо: «Инга, знайте, что вашу Иришку знают и любят за Уралом». И тогда я все понимаю и говорю: «Господи, прости-прости, больше никаких вопросов!» И живу дальше.  Вот такой постоянный обмен и переток.

 еще кусочки разговора тут